А повод, объясняющий их отсутствие, всегда можно придумать. Давайте возьмем деньги у Юсуфа. Часть можно раздать товарищам, которые смогут купить зерно, а остальные мы используем, как посчитаем нужным.
Они вернулись к эмиру и сообщили, что принимают его предложение. Как только деньги оказались в их руках, они отправились к своим соплеменникам в Эльвире, дали каждому по десять серебряных монет от имени Юсуфа, сообщив, что эта небольшая сумма предназначена для приобретения еды. Но они умолчали о том, что Юсуф дал им намного больше денег, что он хотел видеть их в своей армии, и тысяча золотых монет – плата за это. Заметим, что одна золотая монета соответствовала примерно двадцати серебряным. Из нехитрых подсчетов следует, что два вождя сохранили около двух третей полученных от Юсуфа средств.
Тем временем Юсуф выступил из Кордовы с войсками и, направляясь в Толедо, разбил лагерь в районе Хаэна, к северу от Менгибара, где следует пересечь Гвадалквивир, чтобы попасть к перевалам гор Сьерра-Морена, и где существующий паром, вследствие событий, предшествовавших сражению при Байлене в 1808 году, приобрел европейскую известность. Там Юсуф стал дожидаться войска, которые двигались к нему из разных мест. Он как раз распределял плату, когда два Омейяда, понимавшие, что Юсуф рвется разделаться с бунтовщиками Сарагосы, без проволочки явились к нему.
– Почему наши люди еще не прибыли? – спросил Юсуф.
– Не тревожься, эмир, и да снизойдет на тебя Божье благословение, – ответствовал Обайдаллах. – Твои вольноотпущенники совсем не похожи на некоторых личностей, хорошо известных нам обоим. Они даже за все блага мира не позволят, чтобы ты встретился с врагом без них. Таковы были их слова. Но вместе с тем они просили тебя дать им короткую отсрочку. Ты же знаешь, весенний урожай ожидается богатым, и они хотят его собрать, прежде чем присоединиться к тебе в Толедо.
Не имея оснований подозревать обман со стороны Обайдаллаха, Юсуф поверил его словам и велел Обайдаллаху передать своим соплеменникам, чтобы они выступали, как только будет возможно. Вскоре после этого Юсуф возобновил марш. Обайдаллах и его спутник некоторое время сопровождали его, после чего распрощались и обещали вскоре присоединиться к нему с остальными вольноотпущенниками.
По пути они встретили Сумайля и его стражу. Проведя, как обычно, бурную ночь, кайситский вождь спал, когда Юсуф выступил в поход, и последовал за ним намного позже. Заметив двух вольноотпущенников, приближающихся к нему, он спросил:
– Вы возвращаетесь, чтобы сообщить мне какие-то сведения?
– Нет, господин, – ответили они. – Юсуф позволил нам покинуть его, чтобы присоединиться к нему в Толедо вместе с другими вольноотпущенниками, но, если желаете, мы вас немного проводим.
– Я ничего не имею против вашей компании, – сказал Сумайль.
Они некоторое время поговорили на отвлеченные темы, после чего Обайдаллах попросил его о беседе наедине. По знаку Сумайля его охрана отстала, и Обайдаллах продолжил:
– Речь идет о сыне Муавии, о котором мы уже говорили. Его гонец