если уже одобрено шестьдесят человек? Только им, парторгом.
По дороге в метро попали в жуткую давку. Петрович придвинулся поближе к журналисту, а Федора оттащило в сторону. Такой шанс упускать было нельзя.
– Станислав Владимирович, – вкрадчивым голосом произнес Куроедов, – между нами говоря, Сапожников, как руководитель, может подвести. Нет, парень, он, конечно, не плохой, но если ему под хвост попадет вожжа, тут уже держись.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился журналист.
– За нашими ребятками нужен глаз, да глаз, а Сапожников сам один из них. Нужен посерьезнее человек в руководители.
– Кого вы предлагаете? – деловито осведомился корреспондент.
– Себя! – выпалил Семен Петрович.
Журналист метнул оценивающий взгляд в собеседника и задумался. За то время, пока он думал, перед глазами парторга промелькнула вся его невзрачная жизнь. «Зря, я сказал прямо, – ругал сам себя парторг. – Нужно было как-то потоньше». Однако на тонкости не располагали обстоятельства. Да и времени не было. Журналист остановил серьезный взгляд на Петровиче.
– Паспорт у вас с собой?
– С собой! – с готовностью стукнул себе по карману парторг.
– Хорошо. Я поговорю с Николаичем.
Как сразу вольно задышалось. Как сразу захотелось жить. И преимущественно, с американками. Куроедов хотел добавить, что если число уже согласовано, то можно отчислить одного из группы, самого морально неустойчивого. И он даже знает, кого. Однако не успел. Народ неожиданно схлынул из вагона, освободив сидячие места, и к ним подсел Сапожников.
Через десять минут троица ступила на ступени крыльца Сельскохозяйственного министерства. Прибывшие вошли в просторный вестибюль, и журналист, попросив товарищей подождать, взял у парторга паспорт и нырнул мимо охранника внутрь, показав ему какое-то удостоверение.
Журналиста не было ровно пятьдесят две минуты. За это Петрович может ручаться, поскольку он засек время. За эти пятьдесят две минуту он понял, что больше не сможет жить без Америки. Он нервничал, переживал, то и дело вскакивал с банкетки и, описав по вестибюлю круг, возвращался на место. Сапожников был более спокоен. За время ожидания он только четыре раза вышел на крыльцо покурить, а все остальные минуты с важным видом сидел на кожаной банкетке и, не мигая, смотрел в пол. На пятьдесят третьей минуте в вестибюль вышел журналист. Лицо его светилось.
– Ура! – воскликнул он с противоположного конца зала. – Все утверждены! Поздравляю!
– И я? – не поверил ушам парторг.
– И вы в качестве руководителя.
После крепких рукопожатий лицо журналиста снова сделалось озабоченным.
– В общем так: сейчас производится регистрация ваших паспортов. По времени это процедура продлится около часа. Езжайте на вокзал за остальными. К двенадцати подадут автобус. К этому времени уже все должны быть здесь