вагоне. Более того, больше никого из посторонних в этом вагоне нет. Что значит, когда имеешь друга в ранге замминистра».
Честно говоря, пятидесятилетнего парторга Семена Куроедова мучила черная зависть. Он тоже хотел в Америку, но туда приглашали только сельскохозяйственных специалистов. Парторгов не приглашали. Впервые в жизни Семен Петрович почувствовал свою профессиональную ущемленность. Более того, начинающиеся в стране реформы сулили окончательное упразднение парторгов. «А ведь и упразднят, Ироды проклятые, – сокрушался про себя Петрович. – И куда же я тогда пойду? Ведь я же ничего больше делать не умею».
Собственно, в его сопровождении земляков до Москвы необходимости не было. Но он сам настоял на своей поездке (мол, нужно поддерживать дисциплину!), втайне надеясь, что случится чудо, и его тоже отправят в Америку в качестве руководителя. Ведь нужно и там кому-то руководить.
Однако, как только мужики загрузились в вагон, журналист, игнорируя парторга, объявил, чтобы они сами выбрали себе старшего.
– Федьку! Федьку Сапожникова! – загалдели мужики. – Он серьезный! Никогда не видели, чтобы он напивался до поросячьего визга.
– А забыли, как он по пьяни утопил в пруду трактор? – сдвинул брови парторг. – А как башкой разбил конвейер на витаминном агрегате? Вы хотите, чтобы он и в Америке повторил свои подвиги? Нет, товарищи! Старший должен быть морально устойчивым.
Мужики смущенно замолчали. Однако ненадолго.
– Тогда Лешку Селедкина, – снова загалдели они. – Он самый башковитый. В прошлом году башкой выбил дверь в сельмаге.
– Вы что же, хотите, чтобы он и в штате Невада таким образом проявлял свою башковитость, – строго перебил парторг. – Я сказал, морально устойчивый.
Мужики замолчали и все, как один, начали чесать затылки. В эту минуту всеобщего почесывания с парторга сошло семь потов. Он ожидал, что после этого односельчане, наконец, вспомнят о нем и скажут, что самый морально устойчивый – это он, Петрович. И они начнут умолять журналиста, чтобы он попросил замминистра послать его с ними в качестве руководителя. Однако у односельчан, по всей видимости, в мозгах замкнуло.
– Ну, если морально устойчивого выбирать, то только Федьку Сапожникова. Он всегда на ногах стоит, даже после ящика водки.
«Вот сукины дети! – воскликнул про себя парторг. – Сколько для них не делай, никогда не будут благодарны». Если бы односельчане подслушали мысли идеолога, то искренне бы изумились: «А за что, собственно, быть ему благодарным?»
Старшего бы еще долго не смогли выбрать, если бы не вмешался журналист. Он пояснил, что старший выбирается на время пути до Москвы. Потом в Москве им дадут руководителя из министерства. Парторг окончательно приуныл, и мужики, воспользовавшись его молчанием, утвердили руководителем Сапожникова.
Двухметровый детина с полупудовыми кулачищами сразу важно надул щеки, и первое, что он сделал, поднес кулак