не избивали, не убивали, выгоняли и опять же – платили! Ну, нарвались на тебя, дурочку. Комплекта недоставало, схватили первую попавшуюся, красивую, статную, в вызывающем «прикиде», перешли черту. Могло быть и хуже, но ты этот узелок развязала, как я уже сказал. Чего тебе ещё нужно?
– Ксерокс! – мрачно ответила я.
– Ничего не получится, – спокойно покачал головой Фомич. – И не пытайся меня обломать. Не такие, как ты, пробовали, но все уходили несолоно хлебавши. Ладно, прощай, как я понял, тебе просто очень хотелось с кем-нибудь на эту тему поговорить. Считай, побалаболили. И не гневи Бога, Леднёва, если хочешь, я тебе бесплатную экскурсию устрою: провезу по местам захоронений, я как раз сейчас дело закрываю об одном действительном, а не придуманном, маньяке, из показаний кое-что почитаю, фотографии покажу.
Я вздохнула.
– Чем удивили! Таких страстей-мордастей я в любой день могу по телевизору по самые некуда наглядеться.
Фомич не выдержал, снял руки с руля и развернулся ко мне всем торсом.
– Ах, по телевизору! Ну, если телевизору, да газетёнкам разным паршивым верить – так ещё всё в порядке. Можно жить припеваючи. Жаль я тебя в тюрьму не могу провести, а то посмотрела бы ты на этих уродов. Там ведь настоящего ворья сейчас нет: те на воле, деньги делают с утра до ночи. Мелочёвка: мать родную сыночек убил за то, что не дала ему денег на дискотеку; наркоманка, которая проходившей мимо женщине всё лицо и грудь бритвой исполосовала за то только, что она ей просто замечание сделала: окурок, видите ли, оторва эта бросила прямо на тротуар, а не как положено – в урну. А вот ещё один, совсем свежий, случай: шайка пацанов подловила одну бедолагу в безлюдном месте, избили, ограбили, затем решили ещё и изнасиловать. А насиловать нечем пока, да и толком не знают как: сплошь начальные классы. Так обошлись подручными средствами: палками, бутылками, ножами. Смешно?
Я промолчала. Затем буркнула под нос, уже открыв дверцу машины.
– В гости хотя бы пригласили.
Фомич хохотнул, не оборачиваясь.
– Не дождёшься, Леднёва. Как-нибудь в другой жизни. Если там встретимся.
– Это из-за того, что я порченая? – тихо спросила я.
Всё-таки я его довела, он опять развернулся в ярости.
– Ну ты и дура! Порченая! Да такую порченую на конкурс Мисс Вселенная можно посылать. Вбила себе в голову чушь какую-то. Прошло! Забудь! Никогда не было. В гости! Это ты сейчас: Фомич да Фомич, а через полгода в мою сторону и не посмотришь – кто он, следователишка! И не зли меня! А то так нахлещу как-нибудь по одному месту, неделю сидеть потом не сможешь! В гости! Ну, насмешила! А чего не сразу под венец или в ЗАГС? Мне-то, старому хрычу, терять нечего – хоть месячишко с тобой покувыркаюсь, потом всю жизнь будет, что вспомнить.
Хорошо повеселились. Я, во всяком случае, точно, от души. Но мужик – кремень, ничего не скажешь. «Гвозди б делать из этих людей: Крепче б не было