чем по пятьсот евро за визит не берёт.
Ничего себе сюрприз! Я промолчала.
– Ну, Анюта, тебе повезло. Не буду лукавить – то, что я понял из нашей с тобой беседы, называется рецедивом. То есть, зацепиться тебе так и не удалось. Наоборот, намечается даже некоторое сползание в прежний омут. Ума не приложу, что тебе посоветовать. Лучший доктор здесь – время, я тебе и в прошлый раз так говорил. Однако в данном случае время стало всё дальше убегать вспять: не лечить, а наоборот, бередить рану. К сожалению, вынужден повториться, я бессилен тебе помочь. Что остаётся? Лекарства. А это частенько путь только в одну сторону. Да и врач здесь понадобится совсем другой: психиатр. То бишь, я. Соответственно, стационар, где тебя никто по головке гладить уже не будет, ты утратишь все свои льготные, благотворительные статусы, станешь обыкновенной психической больной. Естественно (а как без этого?), постановка на учёт, не исключено, что пожизненная. И доказать, что ты не верблюд (верблюдица) тебе потом уже будет очень сложно (практически невозможно). Ну да мы с тобой об этом уже говорили. Что касается самой проблемы… Главное, что тебя губит – твой максимализм, ты непременно хочешь обойтись без потерь в данном случае, стать такой, какой ты была раньше, и точка. То есть, стремишься к заведомо недостижимому, невозможному результату. В принципе… кто знает, может, в этом как раз твой единственный путь к спасению? Я, конечно, не имею в виду результат, а именно стремление. Оно очень велико, и это поражает. То есть, Леонард, как тебе ни покажется подобное странным, был прав, говоря, что помочь себе можешь только ты сама. Но не одна, а под опытным руководством. Так что, раз уж тебе так повезло, и Чупчик проявил к тебе редкую для него снисходительность в смысле оплаты, вцепись в него мёртвой хваткой, пусть вытаскивает. Каким бы странным он тебе ни казался, знай, лучше него во всей России психотерапевта нет.
Мы ещё немного мило поболтали, на том и расстались. В голове у меня теперь была только одна мысль – как завлечь в свои сети Леонардика.
Глава 8
Мне с большим трудом удалось преодолеть барьер в виде секретарши-куколки Барби. Она никак не хотела записывать меня на приём. Ведь за консультацию нужно было заплатить, а денег у меня уже не было. Мне пришлось сослаться на наш уговор с Леонардом, в конце концов, после долгих переговоров между ним и «куколкой», «сын льва» всё-таки согласился меня принять.
– Вы пришли за своими деньгами? – спросил меня Леонард, заставив перед тем всласть насидеться в приёмной.
– Нет, – смиренно ответила я.
Я рассказала ему о разговоре с Игорем Карловичем, о том, что по его словам, только он, великий Леонардо (ну, может, чуть-чуть недовинченный) теперь – единственная моя надежда. Что я обещаю отныне быть феноменально послушной, заткну всех за пояс, утру всем нос, стану лучшей его пациенткой, короче, сделаю всё, возможное и невозможное, лишь бы он не отказался от меня.
– Беда одна, – вздохнула я в конце своего