ранит случившееся, правда! Но прошу тебя, постарайся взглянуть на всё с моей стороны. Всё так, как должно. Аса'ю ведёт меня, учит бороться и отстраивать сломанное. Всё, что мне приходится делать в последние дни – об этом: я только тем и занята, что всех мирю и собираю. И знал бы ты, как это тяжело для меня!
Кимриналь уже увидела, что он перестал сердиться, поверил. И от облегчения расплакалась, уткнувшись лбом в его руку, которую продолжала стискивать. Эйно поднялся, обошёл стол и обнял Кимри, гладя её по волосам.
– Я сделаю всё, что смогу, чтобы оставаться с тобой, – пообещал он.
А вокруг поднималось золотое свечение, пронизанное сплетёнными в прекрасные узоры нитями…
9. Тэйто
Кимри проснулась, едва забрезжил рассвет. Прокравшись на цыпочках через палату и аккуратно закрыв за собой дверь, она бросилась к мастеру Эттилору. Кажется, впервые в жизни Кимриналь не заботилась о том, что может побеспокоить наставника и доставить ему неудобство столь ранним визитом. Она довольно громко и требовательно постучала в дверь, потом ещё раз, пока не услышала ответ тайсомина. Мастер Эттилор, впрочем, не удивился и впустил ученицу без слова упрёка.
Малларен оставался в постели хозяина комнаты, но выглядел несколько лучше, чем вчера. Наставник негромко сказал:
– Всё хорошо. Он просто спит. А вот ты выглядишь неважно.
Кимри протянула мастеру Эттилору дневник, в котором вчера перед сном написала о нападении в библиотеке и о разговоре с Эйно. Наставник сел в кресло и принялся читать, а Кимриналь поставила стул возле кровати хашина, спиной к тайсомину, и стала тайком снова лечить Малларена. Всматриваясь в искорёженный узел, связывающий хаймина с Мэнираи, Кимри пыталась плотнее закутать его золотым светом, создать кокон, в надежде облегчить причинённые вчера страдания.
– Какая невероятная наглость! – рассерженный голос наставника заставил Кимриналь вздрогнуть. – Я прослежу за тем, чтобы этого мальчишку непременно вызвали на Совет, и буду требовать исключения. Организованное избиение? Такого у нас ещё не было!
Малларен пошевелился, и Кимри вскочила.
– Он просыпается… Я пойду!
Не дав мастеру Эттилору возразить, кэриминка довольно бесцеремонно выхватила из его рук дневник и выскочила в коридор. Неплотно прикрыв дверь, Кимри некоторое время прислушивалась к хриплому со сна голосу хашина, убедилась, что он, в самом деле, неплохо себя чувствует, и пошла переодеваться для тренировки с Роддваром.
Сегодня Лиснетта не стала их караулить. Зато северянин под конец упражнений ошарашил странным вопросом.
– Слышь, хэльги37, я ща, наверное, глупость спрошу, но… Что у вас с хашином?
– А… в каком смысле?
– Ну-у, – Роддвар замялся, но решил держаться привычной прямоты. – Шахарро мне вчера заявил, что о вас ходят… некоторые слухи…
Кимри закрыла лицо руками и села в песок прямо там,