Врата открылись и мосты переброшены будут над бездной! Славьте Магоо, связующего и исцеляющего, порождающего день из ночи и сияние из сумрака! Славьте Магоо, хранящего забытое и вспоминающего неслучившееся! Славьте Магоо!
Монах судорожно вздохнул и закрыл лицо руками, плечи его обессиленно поникли. Археологи, сгрудившиеся позади ошарашенной Кимри, растерянно молчали. Спустя минуту пожилой служитель поднялся с колен, низко поклонился Кимриналь и, не сказав больше ни слова, скрылся на другой половине храма, в ослепительном сиянии Никко.
– Ничего себе! – ухнул басом Роддвар, так что гулкое эхо взлетело под купол.
– Это он шшшто, пророчил сейчас? – прошипел Шахарро.
– Да ладно вам, – окончательно смутилась Кимри. – Просто молился…
– А при чём тут какие-то врата и мосты? – удивилась Лиснетта.
– Лис, ну, откуда нам знать? – мягко ответил Эйно. – Давайте просто побудем тут ещё немного в тишине.
Он аккуратно взял Кимри под локоть и отвёл чуть в сторону. Она благодарно улыбнулась и, запрокинув голову, снова вгляделась в мерцающее облако искр. Человек внутри кристалла стоял, спокойно опустив руки и словно бы глядя поверх толпы, но глаза его были закрыты. Кимри невольно вздохнула, рассмотрев его лицо:
– Он ужасно печальный… Мне всегда было страшно жаль принца Макото: простой монах, жил обычной жизнью – и вдруг всё это ворвалось и заставило быть кем-то другим, каким он никогда не предполагал становиться.
– Ну, во-первых, но всё-таки был принц, – возразил Эйно. – Во-вторых, как я читал, в юности он вовсе не был так уж прост. Некоторые биографы полагают, что он всерьёз поклонялся Многоглазой Ши'Мунэ49.
Кимри неуверенно пожала плечами:
– Не худшая из Хозяев.
– Как сказать. Её служители воруют книги и свитки из библиотек и частных коллекций, вламываются в запретные хранилища, не гнушаются и убийствами…
Кэриминка вздрогнула.
– Думаешь, он?..
– Не знаю. Биографы императорской семьи не говорят об этом в официальном жизнеописании, тем более, после его подвига. Но ведь не просто так принц Макото больше десяти лет служил в скромном храме Хигары, а не в столице.
– Полагаешь, его наказали?
– Конечно. И вряд ли дело только в том, что он пытался избежать традиционного служения – за такое не ссылают прочь.
– В Хигаре… – Кимри содрогнулась, вспомнив тяжкое видение, заставившее её бежать из этого города.
– Да. Он был там в ночь нападения, помогал жителям спастись: искал уцелевших среди пожаров, выводил их через храмовую крипту.
Кимриналь вздохнула.
– Всё равно. Получается, он уже отказался от Ши'Мунэ и собирался вести скромную жизнь, а тут – такая нелёгкая судьба: спасти всю империю, если не весь мир. Каково это вообще – стать практически не-человеком?! И теперь он стоит вот тут, на всеобщем обозрении. И даже не всякий может его увидеть. Не хотела бы я так…
Кимри зябко поёжилась, и Даррис, вспомнив