день. Про горячую воду, которую котельная грела раз в две недели. И во всём коридоре тогда от пара стоял настоящий туман. И они готовились к банному дню как к празднику. А потом везде, по всему общежитию, висело бельё, и здорово было сидеть в полотенце, сохнуть и ужинать вкусной картошкой с чаем и чёрным хлебом.
А мы пока выбирали из этой стопки новогодние открытки и делили на кучки.
* * *
В первой кучке были совсем старые открытки. Чёрно-белые и раскрашенные от руки. Мама сказала, что они самые ценные, потому что это – уже история.
Во второй кучке по открыткам скакали олени, бродили рыси, лисицы. На еловых лапах сидели пушистые белки. В снегу – зайцы с большими блестящими глазами. Солнце пробивалось сквозь лесное кружево. Взмахивали крыльями снегири. Свиристели и синицы устраивались на ветках рябины…
Нам с Лёкой эта кучка нравилась больше всего.
Рядом была стопка с еловыми ветками. Там мерцали свечи, переливались шарики, дождик и мишура. Искрились бенгальские огни, а разные часы показывали без пяти двенадцать.
В четвёртой кучке оказались деды Морозы со Снегурочками. А также снеговики, космонавты, фигуристы и разные смешные зверята, которые дарят друг другу подарки.
И была ещё одна кучка, куда мы собрали всё, что не влезло в первые. Кремль, расписные сани, машины с ёлками, уютные домики и высотные дома в огоньках.
Я уже и забыла, что я большая, и что нужно думать о серьёзных вещах. Вот ведь, вроде бы, просто картинки: бумага и краска. Но есть в них что-то волшебное.
На следующий день я пообещала себе не думать про Новый Год. Мне ведь всё-таки целых одиннадцать лет! Но вечером мама достала из сумки какую-то блестящую трубочку. Сплюснула руками с концов, и вдруг оказалось, что она держит за подвеску фонарик из зеркальной плёнки. Рыжий Тима с висячими, как у собаки, ушами запрыгнул на кресло и тронул фонарик лапой. Тот закачался. И по комнате полетели искры.
– А мы такие ещё в садике делали, – неожиданно для самой себя сказала я.
– А как? – тут же спросила Лёка. – Как? Ну ка-ак!
– Ой, вы-то как будто не делали?
Лёка сжала кулачки и приготовилась разобраться со мною по-свойски.
– Настя, не дразни ребенка. Расскажи. А лучше давай-ка, покажи.
– Да, покажи, – сказала Лёка.
И я, притворно вздохнув, скорее пошла за бумагой.
– Ну На-астя! Ну кто так делает? – Сказала мама, через некоторое время входя в комнату. – Надо сначала линейку… Где у вас тут линейка? Давай, неси линейку. Ну-ка подвиньтесь, мадамы.
Это был отличный вечер. Мы втроем с мамой придумывали, вырезали и клеили. И когда мама сказала «спать», у нас уже была небольшая коллекция разноцветных фонариков, плетёнок и сундучков. Только бы назавтра они не раздумали.
Глава 3. Мы делаем ёлочные игрушки
Назавтра мама принесла бархатную бумагу, фольгу и картон «для творчества».
Сначала