суворовец когда-то крушил врагов.
ЗА РОДИНУ!!!
И местные пусть прячутся по своим норам, как суслики, а то не дай бог под горячую руку…
Ну ладно, остынь чуток. Покури.
Да уже бросил я к тому времени. Ну тогда иди лучше дальше исполнять свой солдатский долг служения отечеству.
Не пришел ещё твой час на поле брани.
А пока на кухню – чистить картошку. Сегодня мы в наряде.
Надо же, и политрук почти следом за нами. Решил проверить своими зубами, насколько хорошо курсанты питаются?
Ну просто отец родной. Да за таким в огонь и воду.
А он, пройдя по территории кухни, которая находилась под открытым небом, только огороженная забором, заглянул прямо в котлопункт, под навес.
И вынес через некоторое время оттуда завёрнутый в газету свёрток и направился в офицерский городок.
Мой друг, который оказался свидетелем происшедшего, чуть позже рассказал, что видел то, что потом было завёрнуто в газету. Комиссар прихватил из солдатского котла несколько банок тушёнки. И, прикрываясь газеткой, как фиговым листом, презумпился до последнего.
Э-Э-Э!!! Ваше благородие!
Мы не поняли… вы случайно не попутали свою шерсть с государственной?
Не вместе с нами кашу из одного котла, а мясо, причём наше и отдельно.
Не солдатский формат, как бы сказали сейчас.
Вы же нам только что о высоком, о морали, самопожертвовании, долге и чести, о беззаветном служении Родине. Ах ты …арас…Тараса Бульбы нет на тебя. Он бы тебя, чем породил своего сына, тем и…
Значит, водочку, наверно, решил придавить сверху мяском где-нибудь со своими друзьями?
Ведь дома, тушёнкой закусывать не будешь. Ну что? Приятного аппетита, значит.
А пили офицеры этой кадрированной части трубопроводных войск до зеленых… человечков, иногда даже преступая закон.
Однажды, вернувшись из районного центра поздно ночью, они подъехали на "УАЗе" к воротам контрольно-пропускного пункта. И на сигнал открыть ворота наши ребята, которые стояли там в наряде, немного замешкались. А когда курсант уже двигался к ним, прозвучал пистолетный выстрел… Пуля попала в ворота.
Наутро весь лагерь пришёл в движение… Наши офицеры сновали в расположение штаба, местные тоже куда-то постоянно перемещались. По лагерю ходили разные версии случившегося. В конце концов через некоторое время всё успокоилось. Чуть позже, когда мы уже грузились в обратный путь, наши парни помогали затаскивать в вагон офицерам тяжёлые ящики из-под какого-то оборудования или боеприпасов.
Возможно, это и были те самые плоды дипломатических переговоров.
В расположение нашего лагеря, правда, уже чуть позже, прибыла ещё одна комиссия. Но это уже был десант из округа по медицинской части, потому что в доблестной Красной Армии, в наших рядах, завелись неблагонадёжные. Воинской клятве они остались верны, но присягнули тайно и горшкам. И посвящали им всё больше времени. Дизентерия уже размечталась масштабом, мечштабелируя каждый день всё больше бойцов к себе в кровать.
И