книгами, сможет узнать столько же, сколько знают остальные ученики, если серьёзно позанимается с месяц. Ну, а если что-либо будет особенно непонятно, то он с удовольствием, если сумеет, объяснит. Он с увлечением рассматривал собранные Борей марки, как оказалось, он тоже «болел» этой же болезнью. Борис отдал ему имевшиеся у него двойники царских иностранных марок, и этим дружба была закреплена.
Семена тоже был вчера на докладе, и тоже получил анкету от Барона.
Борис впервые пришел к Семене. Оказывается, тот жил вместе с отцом, мать у него уже давно умерла (между прочим, это тоже сближало ребят), в небольшом домишке, стоявшем по другую сторону сопки, на которой располагался гарнизон. До войны там был конный завод, поставлявший лошадей кавалерийским частям, размещавшимся в Романове, на Угловой и в самом Шкотове. После революции всех лошадей с него разобрали. Частью это сделали всевозможные белогвардейские войска, сменявшие друг друга, частью наиболее богатые крестьяне Шкотова и близлежащих сёл.
Отец Коли работал на этом заводе кузнецом, он имел какой-то физический недостаток, поэтому ни в одной из белых армий, так же, как и в царской, не служил. Уже впоследствии выяснилось, что он оказывал существенную помощь партизанам, но в то время, о котором идёт наш рассказ, об этом еще никто ничего не знал.
Николай, получив анкету, тоже посоветовался со своим отцом, и тот сказал, что без комсомола для Кольки жизни не может быть. То же самое сказал он и Борису Алешкину, но посоветовал на собрании, а он сказал, что их будут принимать на собрании, обо всём честно рассказать, не утаивая никаких сомнений.
Вечером происходило первое в селе Шкотово комсомольское собрание. Кроме тех учительниц-комсомолок, о которых мы уже говорили, пришла еще одна из села Новоя Москва тоже учительница – Харитина Сачёк. Из Шкотовских ребят пришли трое: Борис Алешкин, Коля Семена и Володька Кочергин.
Открывая собрание, Волька Барон предложил спеть «Интернационал», а затем сказал, что поскольку это собрание организационное, то первым вопросом будет рассмотрение анкет тех, кто хочет вступить в РКСМ. Затем, вызывая по очереди к столу, за которым сидел он сам и Мила Пашкевич, которой он поручил вести протокол, Волька читал анкету вызванного и расспрашивал про то, что этот человек делал за свою жизнь. Всё это было непривычно и немного страшновато, но в то же время и очень интересно. Рассказали про себя и Володька, и Коля, хотя им, собственно, рассказывать-то особенно было и нечего: вся жизнь Семены прошла в Шкотово, тут он родился, тут и жил всё время, тут и учился сперва в начальной, а затем и в высшеначальной школе; то же самое было и с Володей Кочергиным – его родители (крестьяне из села Новоросии) всю жизнь прожили в этом селе, а он, окончив высшеначалку, поступил работать секретарем в волостной совет в Шкотове, где сейчас и работает. Ни один из них дальше Владивостока не бывал, да и тамто они были едва ли два-три раза за всю свою жизнь. Совсем не то была биография Бориса Алёшкина. Ему пришлось рассказать и про свою жизнь с родной матерью