сердце стукнулось о грудную клетку так, как будто бутылка разбилась, и я так остолбенел, что даже кричать не мог. В голове моей пронеслись тысячи разных извращений, которые дед с нами сейчас сотворит, хотя я замертво бы упал, если б он просто ко мне прикоснулся.
Снова начались хрипы, движения, шарканье по полу. Мы выдохнули. Уже можно было выглянуть из-за лестницы. На самом деле совершенно не хотелось этого делать. Но – надо.
Спустя несколько мучительно долгих минут из горла деда вырвался ужасный звук – так звучит работающий автомобильный двигатель, если повернуть ключ зажигания. Я отвернулся, но слишком поздно, ибо уже представил себе, как из его жёлтого сморщенного члена вылезает белый гной, – прям как внутренности раздавленного таракана. Когда я выглянул второй раз, он уже тем же самым своим носовым платком подтирал что наделал. Мы дождались, пока он уйдёт, тоже вылезли наверх и поклялись больше ногой в этот подвал не ступать. Может, дед и понял, что мы туда заходили, или же заметил, что ящик верстака сломан, но нам он ничего не сказал.
Алюша
Когда родители везли меня домой, я им всё рассказал. Мне показалось, что мама поверила почти во всю эту историю, если не вообще всей, а отец вроде как это всё уже знал, поскольку в том доме вырос. Папа не вымолвил ни слова, а мама рассказала, что много лет назад, когда дед ещё работал водителем грузовика, он попал в аварию, и в больнице врачи обнаружили под его одеждой – женскую. Получился семейный скандал, решили никому ничего не говорить, нас заставили поклясться. Они всё это отрицают – до сих пор. Чэд, наверное, своей матери рассказал, что видел, потому что ему потом со мной несколько лет не разрешали общаться. Мы въехали в наш двор, и я тут же побежал за дом играть с Алюшей. Она лежала у забора, содрогаясь в конвульсиях от рвоты. К тому моменту, как приехал ветеринар, Алюша уже умерла, а я рыдал горькими слезами. Ветеринар сказал, что её отравили. У меня возникло странное чувство, что отравителя я знаю.
2. Тем, кто любит рок: мы вам подвесим
<Брайан Уорнер> был обычным. Всегда тощий, как шнурок. Я приходил к нему домой, мы слушали пластинки групп типа Queensryche, Iron Maiden, очень много Judas Priest. Я гораздо больше от всего этого фанател, чем он… Мне казалось, что у него тогда с <музыкой> вообще ничего особенного не происходило, как, наверное, и сейчас. Наверное, ему просто повезло.
Мы с Брайаном Уорнером учились в одном классе в Христианской школе в Кентоне, Огайо. Мы оба отрицали религиозное давление, которое в нашем образовании было довольно сильно. Он, конечно, изображает себя сатанистом. Я отвергла вообще всю эту идею, и бога, и дьявола, сперва будучи агностиком, а недавно став ведьмой.
Мне бы хотелось спросить <Мэрилина Мэнсона>: «Неужели ты дошёл до такой жизни из-за моего влияния?» Я всё думаю: «Ох, ну, может, надо было мне что-то сделать по-другому?»