Алевтина Ивановна так и не сказала, кто эти девочки. Велела всем дома спросить у вас. Кто они?
Я промямлила:
– Это мы с Леркой.
– Я почему-то так и подумала, – удовлетворенно сказала мама, – Только не понимаю, почему ты этого стесняешься.
А я не стеснялась, но просто нам с Леркой в классе досталось из-за этого. Было так. На перемене кто-то из мальчишек вскочил на стул ногами, а стул возьми и развались! На части рассыпался. Они его сложили, вставили ножки, перекладины к спинке приделали, но явно, он бы сломался под первым, кто захотел на него сесть. А тем более, под Эвгленой Зеленой. Это так мы звали нашу зоологичку. Следующим уроком у нас должна была быть зоология. Эвглена очень крупная. Мальчишки поставили стул у стола и сказали:
– Пусть сядет!
Все сразу зашумели и захохотали, стали представлять, как Эвглена Зеленая сидит посреди обломков. Мы с Леркой сказали, что так нельзя, хотели было убрать стул вообще из класса, но нас не подпустили к нему. Сашки в этот день в школе не было. Все, даже девчонки, говорили:
– Вы что, отделяетесь? Вы против всех хотите идти? Мы вам бойкот объявим, если вы скажете!
Нас не выпустили из класса, чтоб мы не предупредили зоологичку в коридоре. Звонок прозвенел, Эвглена зашла в класс с журналом, повесила на доске какие-то плакаты и подошла к столу. Мы с Леркой смотрели на всех по очереди, а все – на нас. Эвглена взялась рукой за спинку стула. Тут мы не выдержали и одновременно с Леркой вскочили со своих парт в разных местах:
– Ираида Витальевна!
– Да. Что вы хотите сказать?
– Не садитесь на стул, он сломан.
Эвглена сказала «Спасибо», подняла стул и отнесла его в угол, где он уже скособочился и упал, а сама весь урок простояла. Обычно она вообще со стула не вставала, только поворачивала голову, то – к доске, то – к классу. И она ничего, ни слова больше не сказала, вела урок, как обычно. Никаких нотаций, будто ничего и не случилось. Мы думали, что классная нам устроит разбор, но и она молчала все дни. Неужели Эвглена никому не рассказала? Весь класс с нами не разговаривал два дня, смотрели на нас с презрением, а потом все как-то само собой забылось, потому что никто бучу не поднял. А тут вот, на собрании рассказали родителям. И то – без имен. Хорошо, что без имен, а то опять бы с нами не стали разговаривать.
Женя – Саше: конец марта
«…Саша, ты уже наверное, выучила Устав наизусть? И спереди назад и сзаду наперед. Не зашла ни разу ко мне.
Я все эти каникулы проболела. Лежу уже пятый день. В первый день температура была 38 и 6, я не могла на ногах стоять. Пошла на веранду и вдруг ничего не увидела, всё перед глазами поплыло, и я шарахнулась лицом о дверной косяк. Шишку на лбу набила. Стою, вцепилась в косяк и боюсь пошевелиться. Бабушка выходит из дому, говорит: «Ты чем тут брякаешь?» Она меня обратно домой завела.
Сейчас попрошу Тоню отнести письмо в твой