на передний план, и нужно было быть готовым к этому.
Впрочем, согласно более ранней советской традиции не искать решения в общих нормах ГК стороны спорили о том, имелись ли в виду реконструкция (как подчеркивал истец), или капитальный ремонт, или же строительство и что означали эти термины в подзаконном советском законодательстве. Буквально в соглашениях говорилось о капитальном переоборудовании, капитальных строительных работах, а не о реконструкции. Но и термин «реконструкция» в момент заключения соглашения понимался как один из способов строительства новых зданий и сооружений (Совместное письмо Госплана СССР № НБ-36-Д, Госстроя СССР № 23-Д, Стройбанка СССР № 144, ЦСУ СССР № 6-14 от 8 мая 1984 г. «Об определении понятий нового строительства, расширения, реконструкции и технического перевооружения действующих предприятий», Ведомственные строительные нормы ВСН 58–88 (р) (утв. приказом Госкомархитектуры при Госстрое СССР от 23 ноября 1988 г. № 312)).
Однако, как мне кажется, это мало что значило, поскольку можно было легко убедиться, что город воспринимал то, что построено, как построенное в соответствии с тем, что об этом говорилось в договоре. Соответственно, суд должен был дать квалификацию построенного исходя из фактического результата, а не соглашения, предваряющего строительство (капитальный ремонт, реконструкцию).
Оставался вопрос, построено ли это законно.
На мой взгляд, взаимоотношения сторон некоторым образом могли бы быть описаны нормой ст. 271 и 272 ГК РФ как разрешение собственника участка построиться другому лицу на его участке. Норма, как я ее понимаю, переходного типа. Однако такую идею я все же отбросил. Во-первых, в течение всего спора ответчик ничего об этом не говорил. И хотя Президиум ВАС РФ умел на слух понять и принять новую идею, элемент непредсказуемости все равно оставался. Во-вторых, с формальной точки зрения норма ст. 271 и 272 была спорной, так как появилась через три года после окончания строительства. В конце концов нормы Градостроительного кодекса для целей застройки ее попросту вытеснили, и того применения, которое я имею в виду, она так и не получила.
Но здесь оставался простой и сильный довод: есть решение суда, что строение не является самовольным, значит, ссылки на незаконность строительства исключены. Но это означает и другое: здание должно кому-то принадлежать.
Позиция истца в этой ситуации была предсказуемой: имела место реконструкция, т. е. изменение арендованной вещи при сохранении ее идентичности, а потому арендатор не мог стать собственником, и соответственно, собственником остался арендодатель. В таком обосновании иска на первый план вышли строительные вопросы: были ли это реконструкция, капитальный ремонт, перестройка, новое строительство и т. п. Стороны состязались прежде всего в этом споре.
У ответчика, кроме того, было сильное возражение о пропуске срока исковой давности.
Суд отказал в иске как по пропуску срока, так и потому, что было построено новое здание. От старого