опираясь на простейшие догадки, изобретает методы общения с «одухотворенной» реальностью, влияния на нее и т. п. Часть идей со временем становится догмой и превращается в фундамент для разделяемой этносом религии, часть – оказывается в оппозиции и образует народную магию, языческую ересь, позднее – лженауки и философский мистицизм.
Мы не станем утверждать, будто подсобные процессы никогда не имели места. Однако такая динамика развития свойственна, по всей видимости, уже относительно позднему периоду в истории духовной мысли. Абстрактные идеи приобрели самостоятельную ценность и стали жить по собственным законам, отдалившись от непосредственного восприятия, в эпохе культуры, во время интенсивного сотворения мифа о человеке и природе, опирающегося на сложившиеся стереотипы мышления, достаточно развитого, чтобы сделать полем исследования себя самое.
Если же обратиться к доисторическим истокам, где абстрагирование, анализ и синтез только зарождались и были совсем не очевидны едва пробудившемуся сознанию, то станет совершенно ясно: первые люди не могли мыслить подобным образом, ибо не имели никакого интеллектуального опыта, всегда и во всем следуя чувству, переживанию, непредсказуемым сенсорным впечатлениям, возбуждавшим в них непрерывное настроение тайны и трепет перед грандиозным вихрем внешней Реальности.
Попробуйте вообразить, в каких условиях протекала психическая жизнь охотника или собирателя во времена каменного века. Моменты предельного напряжения и предельной бдительности (выслеживание дичи, бегство от хищников, борьба со стихиями, изобретение способов защиты, выживания и т. п.) чередовались с иногда длительными периодами расслабления, неподвижности, апатии. Их невозможно было заполнить умственными развлечениями, так как их еще просто не существовало (вынужденное затворничество во время зимних холодов, монотонный труд вроде выделывания шкур или каменных орудий, пережидание муссонных дождей и еще много чего).
При этом общее восприятие внешнего мира страдало неопределенностью, вещи и явления не имели в первобытном сознании ни четко сформулированных причин, ни даже фиксированных названий – все оставалось смутным, невнятным, плохо обоснованным, т. е. непонятным, неожиданным, непредсказуемо разнообразным. Экспериментальные данные, полученные современными исследователями восприятия, показывают, что подобное сочетание условий в значительной степени способствует возникновению измененных состояний сознания или измененных режимов восприятия, в соответствии с принятой автором терминологией. А они, как станет ясно ниже, автоматически вызывают случаи непостижимых откровений и воздействий, относимых теперь к парапсихологии и экстрасенсорной перцепции.
Таким образом, к моменту формирования анимистических, мифологических и религиозных представлений, человек, скорее всего, уже обладал достаточно богатым опытом, намекающим на то, что его природа