резко занесло. Задняя ее часть вильнула, как рыба хвостом, потом машина несколько раз крутанулась на льду вокруг собственной оси. Люси закричала, Энди зарычал, оба пытались удержаться на своих местах, а их развалюха вертелась под стать волчку. «Лучше, наверное, сделать по-другому», – донеслись до них слова Люка. Он перебросил машину на другую сторону колеи, снег там был глубже, и проехав еще несколько метров, она вдруг остановилась.
Но на месте она стояла не больше секунды. Люк переключил на заднюю передачу, а потом на первую, причем проделал это так быстро, что оба пассажира испугались, что коробка от этого маневра разлетится на части. Машина рванулась назад. Люк снова бросил: «Вот что надо делать», – и они опять встали на проходившую по льду колею. Он включил первую передачу и так газанул, что машина рванулась вперед, несколько раз подскочила на выбоинах и выскочила на берег.
Они проехали еще ярдов тридцать и остановились около сторожевой будки.
Люси снова опустила оконное стекло. К ним подошел индеец, державший в одной руке автомат «узи». Другой он оперся о крышу над сиденьем водителя и спросил:
– Давно водишь?
Люк стыдливо опустил глаза.
– Мне казалось, я все сделал правильно.
– Да ну? Нам бы, знаешь, надо ввести такие оценочные карточки, как бывают на соревнованиях по фигурному катанию – их часто по ящику показывают. Я бы тебе тогда поставил пять-и-два за технику и пять-и-девять за артистизм. Ну как, неслабо?
– Да, нормально. Все по-честному. Спасибо.
– Ну ладно, – сменил тему индеец, – добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки. – Он заглянул в раскрытое окно. – Ой, привет, Люси-пуси! Как поживаешь?
– В порядке, Брэд, а ты?
– Все вроде путем. Сдается мне, правду о тебе говорили.
Это был широкий в кости мужчина с квадратным лицом, ростом под метр семьдесят, с приличным животом. На холоде, когда он говорил, дыхание его клубилось белым паром. Шнурки его зимних ботинок были распущены, их языки вываливались на мыски. Он часто перекладывал автомат из одной руки в другую – железо на морозе, видно, обжигало ему руки.
– А что, Брэд, ты обо мне слышал?
– Дошли до меня слухи, что теперь ты ночи коротаешь только с белыми парнями. Это правда?
От этих слов, в которых прозвучали явный вызов и неприкрытая враждебность, сидевшим в машине мужчинам стало не по себе. Дружеской встречу назвать было никак нельзя, и как минимум двое ее участников – Люк и индеец – были вооружены. Любая непроизвольная реплика Энди или Люка в защиту женской чести осложнялась тем, что они были на чужой земле. Причем эта земля находилась не только в Соединенных Штатах Америки, но и на территории враждебной индейской резервации.
– Ты, Брэд, должно быть, толком не усек, что обо мне болтают, – ответила ему Люси в некоторой растерянности.
Эндрю Стетлер смотрел на нее в надежде, что у нее достанет сообразительности как-то смягчить возникшую напряженность.
– Это