по-прежнему у меня внутри. Я знаю, оно там. Как постоянно растущая черная опухоль. Оно гноится. Проникает в мои сны. Я просыпаюсь по ночам вся в огне… Оно не отпускает меня. – Она умолкла, взяла себя в руки. – Прости, что я хочу попытаться излечиться.
Он выдохнул, встал, подошел к парапету. Обхватил деревянные перила руками и замер, глядя на маяк, туда, где он много лет назад нашел ее без сознания. Где спас ей жизнь. Солнце заблестело на обручальном кольце.
Мэг заметила его, и у нее внутри все сжалось.
– «Конец», – тихо повторил он. Повернулся к ней. Солнце золотило его густые каштановые волосы. – «Конец» случился восемнадцать лет назад, когда ты уехала, убежала…
– Я не убегала. Я хотела начать новую жизнь, учиться…
– Ты просто нас всех отрезала, не прислала ни одной чертовой открытки на Рождество. Ни одной записочки моему отцу. Или Коваксу, или Эмме, или Томми. И да, я у них спрашивал. Было интересно, вдруг им повезло больше? А Ирен? Ты так и не приехала с ней повидаться.
– Мы с ней виделись в тюрьме, когда я приезжала к…
– Только послушай себя.
Она поджала губы.
– Блейк, мы все через это прошли. Я оставила все позади.
– Мэг, очевидно, нет, потому что смотри – ты вернулась, пытаешься решить нечто нерешенное.
Она обиженно посмотрела на него, сердце стучало, как молот. Блейк удерживал ее взгляд несколько долгих секунд.
– Блейк, мне просто очень нужно об этом рассказать. – Голос Мэг задрожал, неожиданно для нее самой. Она опустила глаза. – Я и сама не понимала, но это так.
Он сел рядом, почти прикасаясь к ней мускулистым бедром. Какое-то время молчал.
– Прости. Я… Просто скучал по тебе.
Она снова посмотрела на его кольцо. Вспомнила их последний поцелуй.
– Ты же понимаешь, что твое пребывание здесь не пройдет гладко? Никто не обрадуется. Ни книге, ни тебе.
Она подняла взгляд, посмотрела ему в глаза. Его губы были так близко. Она помнила их вкус и аромат, словно это было вчера.
– Блейк, я понимаю, что будут возникать вопросы вроде твоих, люди захотят знать причину моего появления здесь. Вероятно, со мной не захотят разговаривать. Но, по моему опыту, по опыту прошлых дел, людям идет на пользу рассказ таких историй. Вроде катарсиса. Вряд ли кому-то есть что скрывать.
Глаза Блейка потемнели, и Мэг стало не по себе. Он провел рукой по щетине на подбородке, посмотрел на бухту, словно у него внутри шла борьба, и наконец улыбнулся. Но на этот раз улыбка казалась вымученной. Он взял ее за руку.
– Мэг, добро пожаловать назад. В любом случае – я рад тебя видеть. – Он замешкался. – Может, сделать тебе завтрак, кофе?
Она убрала руку и вскочила на ноги.
– Нет, спасибо. У меня все есть в фургоне. Заплачу за ночь и уеду примерно через час. Заберу ключи у Ирен, припаркуюсь возле дома.
Он тоже встал и засунул руки глубоко в карманы.
– Я не приму твои деньги. Ни за что. Оставайся сколько понадобится.
Она колебалась: ей ужасно не хотелось прощаться с ним на такой ноте,