в сотни метров. В благоговейном молчании мы ждали ночи и начала церемонии. Где-то через полчаса нас пригласили в хижину шамана и попросили присесть на скамейки, расставленные по стенам комнаты. Хижины индейцев-ачуар представляют собой навесы, покрытые сверху пальмовыми листьями, так что, по сути, мы сидели на открытом воздухе.
Инструктор нашей группы предложил мне первым принять натем. Я согласился и пересел поближе к шаману, одетому в традиционный наряд с оранжевым оголовьем из перьев попугаев. Погруженный в тихую песню-молитву, он благословлял неоново-оранжевое варево, томившееся на огне большую часть дня. Еще несколько раз с любовью перемешав натем и доведя его тем самым до готовности, он наконец обернулся и поприветствовал нас.
Шаман попросил меня сеть на табуретку перед ним и благословил меня пером. Пристально глядя мне в глаза, он наполнил красивую глиняную чашу оранжевой жидкостью. Передав ее мне, он пояснил переводчику, что я должен залпом выпить все до последней капли.
Чаша была полна до краев, и мне стоило труда не разлить ее. Нас предупреждали, что натем – напиток горький и выпить его одним духом может быть непросто, однако он оказался не так уж плох. Тем не менее выпил я его хотя и быстро, но все же с трудом, поскольку мой желудок, изнуренный голоданием, напрочь отказывался принимать что-либо.
Опустошив чашу, я прополоскал рот водой и вернулся на свою скамью в ожидании путешествия.
Со своего места на скамейке я прекрасно видел, какие порции шаман наливал каждому из участников. Непонятно почему, но большинство из моей группы получило напитка в разы меньше, чем я, хотя почти каждый из них весил больше меня и постился меньше. Было очевидно, что меня ожидает невероятный аттракцион.
Когда последний из нас допил свою порцию, шаман предупредил, что действие напитка начнется примерно через час и продлится приблизительно столько же. При первых же признаках начала путешествия помощники отведут нас в лес, где мы сможем очиститься и наконец увидеть то, что нам послано.
Через пятнадцать минут все сосуды а моем теле начали вибрировать, кровь словно наполнилась статическим электричеством, затем начала кружиться голова. Я сказал об этом своему помощнику Ларри. Он же уверил меня, что это лишь мое воображение, потому что пятнадцати минут слишком мало для того, чтобы напиток возымел действие. Однако, когда я признался ему, что меня тошнит, он без дальнейших препирательств помог мне выйти из хижины, и мы направились к лесу. Все кружилось перед глазами, желудок протестовал, ноги дрожали так, что я не мог самостоятельно двигаться и всем весом опирался на Ларри – а ведь мы не прошли и полпути. Никогда в жизни я не ощущал такого головокружения и полной дезориентации.
У самой кромки леса я упал на четвереньки и меня вырвало. После нескольких сильных приступов рвоты я повалился на спину, благословляя едва покачивающуюся подо мной твердую землю. Тут мне на лоб сел комар и впился своим жалом в мой третий глаз. Путешествие