что не почувствовала боли – я вообще не успела понять, что со мной произошло, и в первые минуты после пробуждения ещё не знала, что умерла. Считай, проморгала собственную смерть!
Лисёныш старательно вылизывал моё лицо, и именно шершавая мочалка, вечно вываливающаяся из его пасти, привела меня в чувства.
– Всё! Всё, хватит целоваться!
Я смахнула с себя пса, и дышать сразу стало легче.
– Искусственное дыхание: собачий стиль.
Чего?!
Я сощурилась на Лисёныша, который по-прежнему часто пыхтел, с разинутой пастью усевшись подле меня. Вроде, собака как собака… Значит, что-то не так с хозяйкой. И с хозяином, то есть царём у меня в голове. Несколько секунд я как дурочка ещё ждала, затаив дыхание, надеялась увидеть, как двигается пасть Лисёныша, пока он произносит человеческие слова. Пёс удивлённо склонил набок голову, заприметив в моих глазах как будто неоправданную подозрительность.
– Да так, не обращай внимания, – ответила я на это и кое-как отлепила от асфальта тело, становясь на четвереньки в попытке привести себя в вертикальное положение.
Не то чтобы мне было трудно управиться с собственным туловищем – наоборот, оно казалось на удивление лёгким и послушным, но в то же время каким-то… слишком пластилиновым.
– Неважно выглядишь, хозяйка.
На этот раз краем глаза мне удалось уловить движение собачьих зубов, и я ошарашено отскочила от Лисёныша, без труда по ходу дела поднимаясь на обе ноги и выпрямляя спину.
– Ты что?!
– А что? – беззаботно отозвался пёс.
– Как это что!!
– Тяф! – для разнообразия сострил мой четвероногий друг и улыбнулся. – Так привычнее будет?
Странно, но его улыбке я нисколько не удивилась – только успела подумать, что не зря, однако, мне и раньше чудилось, будто пёс так усмехается, а не просто скалит зубы.
А потом началось…
В один миг произошло несколько событий: я вспомнила, что попала под машину, и вместе с воспоминаниями на меня обрушились самые разные, но одинаково тяжёлые эмоции; я оглянулась по сторонам и не увидела ни наскочившего на меня транспорта, ни кого-нибудь из людей (вот хотя бы того курьера), зато обратила внимание на то, как сгустились вечерние краски, и, пускай меня всё ещё окружали дома знакомой улицы, высокие фонари и шумящие листвой деревья, всё это виделось мне теперь как будто в тумане. Я услышала приближающиеся звуки сирены – несколько источников с разных сторон, – а ещё ощутила сильный холод и голод, и в довершение мои ноги внезапно стали отрываться от асфальта!
– Стоять! – пробасил Лисёныш и, прыгнув ко мне, вцепился зубами в мою ногу – оголённый участок между подвёрнутой брючиной джинсов и большой когтистой тапочкой, напоминающей лапу Йети.
Мой пёс не давал мне улететь, а я определённо куда-то улетала, хотя совсем не желала этого, и от страха даже обронила несколько слезинок.
– Лисёныш, что происходит?!
Пёс