проснулся в темном доме совершенно один.
Семеныч улыбнулся и наполнил мой стакан доверху. Я благодарно кивнула ему, он единственный, кто не ненавидел Тимку. Из-за «невидимого» глазу дефекта, его не признавали другие. Получается, что он был чужим среди своих и ему еще сложнее было адаптироваться в этом мире, чем мне.
– Какие люди! – услышала я за спиной знакомый мужской голос. Кто-то резко схватил меня за плечи и приподнял, снимая с головы капюшон, – Моя ночная фиалка решила вернуться, – сказал он мне в самое ухо и не позволил сдвинуться с места.
Только он называет меня Фиалкой и всё из-за цвета моих глаз.
– Миш, отпусти меня, – спокойно сказала я ему, хотя сердце забилось чуть быстрее. Он громко засмеялся, разжимая пальцы и уселся рядом со мной. Я расслабилась, когда вновь могла двигаться и недовольно посмотрела на него.
Мишке слегка за двадцать, одет он был в свою самую любимую клетчатую рубашку, почти затертую до дыр и джинсы, выглядевшие еще хуже, чем рубаха. Он не был заражен, но на его левой руке с рождения не хватало двух пальцев. Поэтому Мишка здесь. В нижнем мире несовершенных.
В остальном, он привлекательным парень, с шапкой длинных пепельно-русых волос и соблазнительной улыбкой.
– Семеныч, твоей, фирменной, – весело обратился к нему Мишка и перевел на меня взгляд своих блестящих золотистых глаз, – Ну что, рассказывай, почему мы потеряли такую красотку?
– Избегаю твоих пошлых ухаживаний, – парировала я, заправляя за ухо прядь серебристых волос, – Мог бы и зайти, – досадливо поморщилась я, – Поздороваться с Тимкой, он ждет твоих историй, – укоризненно добавила я, на самом деле, я была рада его видеть.
Даже если у нас ничего не получилось.
– У меня были дела.
Я поняла, что больше он мне ничего не расскажет.
Семеныч поставил перед ним небольшую отколотую по краям рюмку и налил самогона.
– Оттуда и синяки? – от меня не ускользнули его разбитые в кровь костяшки пальцев, – Ты опять подрался с другими орионами? – это достаточно частое явление, особенно, если выгорало действительно прибыльное дело.
– Никогда, – Мишка встретился со мной глазами, – Никогда не спорь со стражниками, – он поднял руку и нежно коснулся моего лица. Мишка единственный, кому всегда было плевать на регламент «Золотой крови». Я вздрогнула, когда он задел особенно болезненные ушибы, – Но ты это делаешь чаще, чем я, – Мишка нахмурился и я резко одернула голову.
– Мои стычки с законом попрошу оставить мне, – я возмущенно скрестила руки на груди, – По-крайней мере, я пытаюсь не лезть на рожон, чего не скажешь о тебе, – я выразительно уставилась на него.
Мишка вел себя слишком беспечно, когда выходил за стену или направлялся в другие зоны.
Я очень не хочу однажды увидеть его в рядах отступников.
– Я делаю то, что умею, – Миша опрокинул в рот рюмку и с грохотом поставил ее на место. Скривившись, занюхал рукавом своей рубашки, – Какая злая, – хрипло выдавил он, косясь на меня.
– На