вроде ж собаками занимался, – выплыло откуда-то из дальнего закоулка памяти Буратина, – а не этими… как их… тараканами?
Грегор слегка пошевелился на стене, поудобнее растопырив тонкие лапки.
– А вы небезнадёжны… Рассею ваше недоумение. В начальный период исследований профессор занимался именно насекомыми. Собственно, изучение некоторых особенностей их генетического аппарата и позволило ему создать клеточный секвенсор. Просто опыты с собаками оказались более востребованы. Его заказчикам, как всегда, нужны были солдаты. А существа, подобные мне – то есть с высоким I в APIF, иначе говоря инсектоиды – обычно испытывают глубочайшее отвращение к насилию и внешней дисциплине. Даже существа с генами муравьёв и термитов, на которых возлагалось столько надежд, оказались более чем посредственными военными… Но, кажется, вы меня не слушаете?
– Яюшки… – пробормотал Буратина. Занудный голос насекомого навевал сон, удерживать внимание было трудно.
– Н-да, – насекомое неодобрительно качнуло усами, – ваши коммуникативные навыки тоже оставляют желать лучшего.
Это тонкое оскорбление Буратина почему-то понял.
– Да у меня по соцприспособленности знаешь сколько баллов? Тебе столько в жизнь не заработать! – выдал он.
– Меня не интересуют эти ваши баллы, ибо я считаю местную кастово-иерархическую систему аморальной и неэффективной, – Грегор горделиво поднял усы. – Однако вернёмся к высказанному вами ложному мнению относительно моей генетической принадлежности. Вы поименовали… ах да, лучше сказать – назвали, у вас ведь такой скудный словарный запас… так вот, вы назвали меня тараканом. Вас извиняет только незнакомство с миром насекомых, существовавших до Хомокоста. Я не имею ни малейшего отношения к Blattoptera. Некоторые ещё имели наглость сравнивать меня с вошью. Я уверен, что сравнения с кровососущим насекомым являются одной из форм кровавого навета. Ответственно заявляю, что ни к воши платяной, ни, легавдл[10], лобковой я не имею ни малейшего отношения. Как и к иным синантропным насекомым. Впрочем, возможны разные понимания синантропности… хотя эту тему пока оставим, как слишком сложную для вас. Основу моего генетического профиля составляют гены так называемого сверчка домашнего, то бишь Gryllus domesticus. Образ сверчка, в отличие от таракана, в человеческой культуре коннотирован сугубо позитивно. В конце концов, само солнце русской поэзии… но так мы уйдём слишком далеко. Summam facere, я сверчок и горжусь этим. Прочий генетический материал заимствован у… – тут насекомое произнесло что-то настолько невнятное, что Буратина не разобрал и полслова. Деревяшкин с трудом вспомнил, что нечто подобное иногда бормотал себе под нос папа Карло и называл это «латынью». Насколько он помнил, латынь – какой-то мёртвый человеческий язык, на котором разговаривали во времена Выбегалло.
Чтобы не заснуть, Буратина изо всех сил ущипнул себя под коленкой.
– Что касается присутствующего во мне генетического материала Homo… – продолжало тем