но осмотревшись, понял, что в комнате лечебницы их было только двое. Охотник быстро зажег свечу. Марта сидела на кровати, бледная, как полотно. Вся грудь, все одеяло было залито кровью. – Марта! – он бросился к ней, положив ладонь на лоб и в ужасе отпрянул. Она была холодная. Девушка просто смотрела перед собой, не моргая.
– Черт подери, Марта. Ты меня не на шутку перепугала, – сказал Малькольм, стараясь, чтобы голос не дрожал. Охотница медленно повернула голову в его сторону, словно видела впервые. Вот она моргнула, ну хоть что-то.
– Малькольм, – сказала она.
– Марта? – спросил охотник. Девушка приложила руку к груди, затем медленно взяла его ладонь и поместила ее на рану.
– Что ты… – мужчина смутился, ведь она была не одета выше пояса, но тут ему стало вовсе не до смущения. – Матерь божья…
– Мое сердце, оно…
– Не бьется…
Малькольм выдернул руку и отскочил, прижавшись спиной к двери.
– Отец наш небесный, сущий на небесах… – начал он молиться.
– Малькольм, – взмолилась Марта, протягивая к нему руку. – Мне страшно!
– …приидет царствие твое, да будет…
– МАЛЬКОЛЬМ!
– Что?! Что ты хочешь от меня? Ты не можешь говорить, ты мертвая! Замолчи и упокойся с миром!
– Я не мертвая, идиот! Возьми себя в руки! – она задумалась, вспоминая. – Я видела Диего, он сказал, что я УЖЕ мертва. Он… он заставил меня остановить сердце, чтобы исцелиться.
– Что? Как это возможно?
– Откуда мне знать?! Я вообще букет невозможностей! И я голодна. И хочу пить.
– Я не дам тебе себя кусать!
– Малькольм, я тебя сейчас ударю.
Охотник медленно подошел, подозрительно всматриваясь в глаза девушки.
– Это все еще ты?
– Нет, твоя бабуля! – съязвила Марта.
– Не говори так о моей бабуле! Я ее даже не знал! Но как?
– Я вампир. Мое сердце гоняет кровь по привычке, мне не нужно это для жизни. Так Диего сказал. Не врал. Боже, это было так больно! Ой, моя нога! – она быстро отдернула одеяло и вытащила Клинок из сапога, выронив его на пол. – Жжется!
– Ну дела! Как ты теперь?
– Должно пройти. Я подожду, пока яд выйдет, потом обращусь в собаку, это должно запустить мне сердце. И я смогу снова держать Клинок. Надеюсь, – добавила она уже тише. – Вот почему я подумала, что Диего умер. Его сердце не билось, – «однако там, в коридоре, когда он обнимал меня, оно колотилось, как ненормальное». – Чиро был прав, мы совершенно ничего о них не знаем.
– Чиро? Кто это?
– Сын Диего, долгая история. Он обещал помочь с поисками.
– Сын? Это твой…
– Нет. Не мели чепухи.
– Ладно, – рассеянно проговорил Малькольм, потирая глаза. – Я спать. Если смогу заснуть. Сумасшедший дом какой-то.
– Спокойной ночи. Я пойду поем, – она схватила с пола свою кровавую рубашку и выскочила из комнаты, застегиваясь на ходу. Малькольм остался стоять в недоумении посреди комнаты, почесывая затылок. «Что это было»?