употребляли «опустить», а вместо слово «Опущенный», в 12-ом Гвардейском говорили: «Чмошник» или «Летчик».
За прошедшие пол года, с Сергеем было много хлопот: постоянно вставал в позицию, и не хотел стирать ХБ дедам, носить пайку, отдавать свое денежное довольствие, стоять под грибком, вместо дембелей, ну в общем – дерзил, за что был многократно и сильно бит. И в один прекрасный день, когда Зарубин, будучи дежурным по роте, сказал ему идти под грибок, вместо одного из дедушек, неожиданно, Сергей согласился, и надев «дежурный автомат»[13] и броник, пошел на пост. За месяц до перехода в черпаки, Савельев сделал роковую ошибку, и не выдержав бесконечных побоев, дал слабину.
Зарубин не ожидал такого ответа, и даже, по началу, опешил от него. Он было приготовился, как обычно, заехать Савелию с ноги либо живот, либо по голени долбануть, и в тот момент, когда он решал, как наказать строптивого бойца, тот ответил: «Хорошо», – начав собираться под грибок. На лице Николая отобразилось изумление, и застигнутый врасплох, таким ответом, он недоверчиво промямлил:
– Когда сменишься, меня разбудишь, надо будет в оружейной палатке порядок навести, я тебе покажу, что надо сделать…
С тех пор Сергей стал «летать» по полной, как будто деды хотели наверстать упущенное, и просто становились в очередь, чтоб припахать его. Савельеву не забыли его ранее «закушенные удила» потому, что его поведение дурно сказывалось на других молодых солдатах, и они, глядючи на него, тоже, иногда, пытались взбрыкнуть. И когда подошел срок, его не стали переводить в черпаки, а по прежнему ездили на нем, да еще к тому же, уже с его призыва, кто по наглее, тоже пытались припахать его.
Это решение, каковое не оспаривалось, было вынесено «Святой троицей» – трех закадычных друзей, которые были, на тот момент дедами, являющимися «авторитетами» в саперной роте. «Святая троица» – это прозвище дали им уже давно, когда они были еще сами чижами, потому как держались всегда вместе, хотя были из разных городов, но с одной саперной учебки. И скорее всего не учебка их связывала, а возраст – им всем было за двадцать пять лет. По каким уж причинам, они так поздно были призваны в армию, достоверно неизвестно, но очевидно, возраст делал интересы и ценности их схожими, поэтому они и были всегда вместе.
Среди них особо выделялся Зарубин Николай, он был родной брат-близнец того Тохи, из РМО, который вступился за чижика. Тоха тоже был с братом в одной саперной учебке, но на момент, когда они прибыли в полк, катастрофически не хватало водителей, а Толик был водитель-профессионал, и поэтому его перевели в РМО. Николай был абсолютной копией Тохи, такой же огромный, с чайниками, вместо кулаков, широкоплечий, и выглядевшим в свои двадцать шесть лет, на все тридцать. Другие двое, из троицы, были по мельче, но по жестокости и садистским наклонностям, Зарубин им был не чета, да и вообще, до армии, он не был таковым. Все же, человек более склонен к плохому, чем хорошему – быстрее перенимает у других негативные черты характера, чем позитивные, и в принципе,