вы застали вашу жену с другим мужчиной? – спросил его худой, заросший щетиной инспектор после того, как его дом наполнился полицией.
Он покачал головой.
– Ну тогда с чего вы взяли, что была измена?
– В этой комнате многое указывает на это, – устало ответил он.
Тогда он еще не знал, сколько раз ему придется отвечать на этот вопрос.
– Что, например? – поинтересовался инспектор.
– Что? – растерянно спросил Пьер, вытаскивая из кармана пальто сигареты. – Смятая постель, ее вид. Она была практически голая.
– Этого мало. Может, вашей жене не здоровилось и она прилегла. Ну а голая, так и что с того. У вас хорошее отопление. Вот если бы вы застали ее с другим мужчиной…
– Я встретил его на улице, – сказал он после недолгого раздумья.
Инспектор удивился.
– Мужчину? Вы с ним знакомы?
– Нет.
– Ваша жена с ним знакома?
– Возможно. Я почти уверен в этом.
– Как вы это поняли? Вы увидели у него какую-то вещь вашей жены?
– Нет.
– Тогда как? – инспектор терял терпение.
– Я это почувствовал.
– Ну, это… слишком неопределенно.
Инспектор помолчал, рассматривая смятую постель. Тело Мэри уже увезли к тому времени.
– И еще один вопрос. У вас были разногласия с вашей женой?
– Нет, – ответил Пьер.
Инспектор только скривился в усмешке.
Жалел ли он о том, что сделал? Об этом его спрашивали на суде, да и сам он себя спрашивал об этом в разное время. Нет, скорее, он не жалел. Он понимал, что не мог бы поступить иначе в той ситуации. Ее измену он простить бы не смог. Она была для него больше, чем жена, она была частью его самого, и он всегда считал, что ей он может доверять. Никогда он не ставил под сомнение ее верность и честность с ним. Это было само собой разумеющимися вещами, как воздух и вода, о которых даже особенно-то и не задумываешься, они есть, без них нельзя, и это непреложная истина. Поэтому ее измена, а она была для него, практически, доказанным фактом, была несовместима с жизнью. С ее жизнью. Он не смог бы просто так выйти из спальни, узнав о таком, в их случае это было невозможно.
Однако суд не признал факта измены и лишил его смягчающих обстоятельств. Ни на теле Мэри, ни в нем не нашли следов недавнего присутствия мужчины. Это могло означать, что он обвинял ее зря. И это было главным мучением для его совести. Получалось, что своей совести он не мог сказать: молчи, она подлая изменница! Совесть говорила на это: нет доказательств, может, она и не виновата, по крайней мере, ты не знаешь этого наверняка, ты не застал соперника в своей постели, а раз так, то это только твои домыслы.
После этого он оказался в Долгово. И здесь он будет жить теперь до тех пор, пока не получит открытку. Если получит.
Господин Пьер тяжело вздохнул и поднялся из-за стола. Он ослабил галстук, расстегнул ворот рубашки и открыл окно. Ему не хватало воздуха. За окном стояла темнота, только фонарь освещал часть площади. Он решил выкурить сигарету и вернулся