Во-первых, они начинаются с одной буквы. А во-вторых, невозможно заниматься одновременно и тем и другим.
Проклятье… Нянюшка серьезно рассчитывала на эту девушку.
– Она выписывала ноты из самого Анк-Морпорка, – прервала ее размышления госпожа Нитт. – Вот, полюбуйся.
Она передала нянюшке несколько бумажных стопок.
Нянюшка просмотрела листки. В Овцепиках песенники были довольно широко распространены, и распевание песен считалось третьим самым популярным занятием, которому хорошо предаваться долгими зимними вечерами. Но на этих листках были записаны не просто песенки. Таких длинных песен не бывает.
– «Так паступают все Гиты», – прочла нянюшка. – «Скротские мейстерзингеры».
– Это все ненашенские песни. Заграничные, – гордо прокомментировала госпожа Нитт.
– Ненашенские – это точно… – задумчиво кивнула нянюшка.
В устремленном на нее взгляде госпожи Нитт читалось ожидание.
– Что? – нахмурилась нянюшка.
Госпожа Нитт посмотрела на ее пустую чашку, а потом снова перевела взгляд на нянюшку.
– А, ну да, – догадалась нянюшка.
Вздохнув, она отложила странные песенники в сторону. И все-таки матушка Ветровоск права. Они ведьмы, и этим сказано все. А людям от ведьм только одно и нужно.
– Что ж, пора и за дело… – Нянюшка попыталась улыбнуться. – Давай теперь посмотрим, что уготовила нам судьба, коварно принявшая обличье этих высохших чаинок.
Придав лицу положенное оккультное выражение, она заглянула в чашку.
Которая буквально секунду спустя ударилась о пол и разлетелась на сотни осколков.
Это была маленькая комнатка, которую разделяла на две половинки тонкая переборка. В негласном оперном табеле о рангах младшие хористы шли следом за рабочими сцены и их подмастерьями.
В этой полкомнатке места хватало только для кровати, небольшого шкафчика, туалетного столика и довольно неуместного здесь огромного, размером с дверь, зеркала.
– Внушительно, а?! – воскликнула Кристина. – Зеркало пытались вынести, но оно, по-видимому, вделано в стену!! Здорово, что его не вынесли, правда?! Оно мне еще очень пригодится!!
Агнесса промолчала. В ее половинке комнаты зеркала не было. И это ее только радовало. Она с настороженностью относилась к зеркалам, и вовсе не потому, что ей не слишком нравилось отражаемое в них. Просто зеркала как-то… гм… беспокоили ее. Порой ей казалось, что они ее рассматривают. Изучают. Агнесса терпеть не могла, когда на нее таращились.
Кристина встала на свободный пятачок посреди комнатки и закрутилась волчком. Словно какая-то искорка, подумала Агнесса, невольно залюбовавшись. Что-то в Кристине наводило на мысль о блестках.
– Ну разве не мило?! – воскликнула та.
Не любить Кристину было все равно что не любить маленьких пушистых зверюшек. Кристина именно такой и была – маленький пушистый зверек. Может, кролик. Любую мысль