Кон. – Боюсь, твоя матушка подобных мыслей не придерживается.
– Совершенно напрасно ты так считаешь! – не задумываясь, выпалила Лара. – Мама-Юля управляет пансионатом лишь до той поры, покуда тебе ни исполнится тридцать один, или ты ни женишься. А покамест она исправно выплачивает тебе содержание. Но хозяин здесь ты! В завещании Алексея Иванович так и было написано черным по белому!
Но Конни покачал головой:
– Может и так, да только твоя мама-Юля считает себя здесь единственною хозяйкой. Да я и не собираюсь это оспаривать – пускай считает, коли ее это тешит. И содержание мне ее не нужно – ежели совесть она имеет, то хоть тебя на эти деньги лишний раз порадует.
– Ты к ней несправедлив, – стояла на своем Лара, – мама-Юля не станет оспаривать твои права и будет тебе рада, вот увидишь. Немедля приведу тебя к ней!
И, скорее ухватив его за ладонь, потащила к дверям, покуда не передумал мириться с маменькой. Только Кон не торопился. Будучи теперь куда сильнее, притянул за руку так, что они снова оказалась лицом к лицу. Близко-близко. Заглянул в Ларины глаза.
– Какая все же красивая ты стала, Лара, – сказал, будто бы про себя, и заправил за ухо ее выбившуюся из косы кудряшку.
Этот новый Кон был совершенно не похож на прежнего. Однако Лара, которой вовсе не впервой было слышать комплименты от парней, отчего-то смешалась и почувствовала, как горячо стало ее щекам.
– Скажешь тоже… – пробормотала она неловко. – И через силу посмотрела Кону в глаза. – Я рада, что ты дома.
– И я рад, – улыбнулся он, и складка меж бровей немного, но расслабилась.
* * *
Тайком, той же извилистой тропкой мимо с кладбища, Лара провела Кона в дом и, как обещала, отдала в его распоряжение четвертый номер, лучший из оставшихся. Единственное окно здесь располагалось над парадным крыльцом и выходило на подъездную дорогу с воротами, но, ежели опустить шторы и принести больше свечей, то комната становилась вполне уютной… Галка тотчас прибежала готовить номер, и Лара с чистой совестью распрощалась с Коном.
Его она уверила, что все будет хорошо. Однако за дверьми, в тиши коридора, поняла, что совершенно не знает, что сказать матери…
Лара солгала Кону – она точно знала, что мама-Юля ему не обрадуется. Но не говорить же такого прямо? Это невежливо, в конце концов. Кроме того, что бы там ни думала мама-Юля, Кон и правда хозяин «Ласточки»! Будет… когда ему исполнится тридцать один. И, хотя до того времени еще почти десять лет, что казалось Ларе вечностью, она полагала, что принять его маменька должна по-человечески.
Не давало Ларе покоя и другое. Сам Кон, который проделал такой путь из Петербурга чтобы просто отдохнуть на море. И даже с Юлией (горячо ненавидимой им, между прочим) готов ради этого помириться. Ох, о чем-то он все же умалчивал…
И ведь самым первым делом спросил о медальоне. Не просто случаем упомянул в разговоре! Хоть Конни достаточно спокойно принял весть, что украшения больше нет, Лара не могла отделаться от мысли, что приехал он сюда все-таки за медальоном.
*