что А. И. Тевкелев, привезя тексты присяг с тамгами казахских правителей, полностью выполнил наказ покойного государя.
Дополнительную весомость его утверждениям добавляло прибытие вместе с ним в Санкт-Петербург сына Абулхаира – султана Ералы. Вдогонку за ними в Россию приехали посланцы из казахского Старшего жуза, которые также просили российского подданства. Прошение было подписано влиятельными представителями этой части казахской элиты – Кодар-бием, Толе-бием, Сатай-батыром и Хангельды-батыром.
Это произвело положительное впечатление на правительство, оно решило незамедлительно приступить к освоению края. Прошения казахских правителей были удовлетворены: казахи были признаны народом, находящимся под имперской протекцией. При этом все казахские улусы продолжали считаться самостоятельными владениями, контакты с которыми осуществляются через Коллегию иностранных дел.
В соответствии с прошением Абулхаир-хана было решено воздвигнуть новый город на границе с казахской степью. Для этого была образована Оренбургская экспедиция, главой которой был назначен И. К. Кириллов. В послании Анны Иоанновны подчеркивалось, что город этот строится прежде всего для хана Абулхаира. Границей между империей и казахскими владениями в соответствии с пожеланиями новых подданных провозглашался Яик (Урал). Таким образом, российской императрицей были признаны итоги казахско-башкирских и казахско-калмыцких столкновений 20-х гг. XVIII в.
Конечно, императрица вряд ли представляла историю противоборства степных народов за земли современного Западного Казахстана. Но подготовившие данное решение российские чиновники И. К. Кириллов и А. И. Тевкелев хорошо понимали сложность задачи. Казахи так просто не расстанутся с завоеванной (с их точки зрения, отвоеванной) территорией, и самостоятельно справиться с ними калмыки и башкиры не смогут. Даже при успешной координации действий яицких казаков, калмыков и башкир для вытеснения казахов обратно за Эмбу пришедшие на данную территорию кочевые улусы окажутся в чрезвычайно уязвимом положении из-за отсутствия условий для защиты. Таким жестом российские власти повышали доверие к себе среди новых подданных, демонстрируя им выгодность сотрудничества с Россией. Правда, побывавший в Петербурге сын Абулхаира султан Ералы, был оставлен в качестве аманата (заложника).
Достижения Абулхаира произвели очень сильное впечатление на степную элиту. В начале 1734 г. российского подданства вновь попросил хан Самеке. Под влиянием приближенных он отказался от присяги и ранее совершил два неудачных набега на башкир. В следующем году российскими подданными решили себя признать правители найманов хан Кучук и султан Барак.
Планы российских властей, встретившие позитивный отклик у казахских правителей, вызвали бурное возмущение среди башкир, недовольных несправедливым, на их взгляд, разграничением территории. В начале 1735 г., когда полным ходом шли подготовительные работы для возведения нового города