сломав свои порядки, увидя выступивших навстречу крестоносцев! Когда, да поможет нам Тенгри, свершится задуманное, мой резерв ударит в один фланг, а ты поддержишь с другого!
Над расставленными в круг кибитками кочевников разнёсся запах приготавливаемой пищи – наступил вечер, а с ним и время ужина. Кыпчакские женщины склонились над казанами, рядом сбились в табуны кони, тут и там резвились стайки ребятишек. Прошёл час, за ним второй, над благословенной землёй сгустилась тьма, и плотно покушавшие воины стали готовиться ко сну. Наутро предстояло сражаться, и сейчас требовалось хорошо отдохнуть.
А в грузинском лагере продолжался шум. В просторной палатке, несмотря на позднее время, десяток азнауров продолжал пировать. Крики и песни заглушали разговор расположившихся неподалёку воинов, то и дело сновали гружёные бурдюками слуги, и провозглашаемым тостам не было числа. Внезапно послышался топот копыт. Из темноты вынырнула сотня конных половцев и рассредоточилась вокруг палатки, оттеснив от неё растерянных грузин. Подскакал ещё десяток, и вновь прибывшие всадники спешились. Давид в сопровождении половцев шагнул в палатку, и веселье закончилось. Донеслись короткие реплики, шум возни, и вскоре степняки выволокли троих азнауров с лицами, залитыми кровью. Их, словно тюки, бросили на крупы коней, и кыпчаки с Давидом снова скрылись во тьме, словно их и не было.
Ночь выдалась тёплой. Под утро померкли звёзды, подул свежий ветер, и горизонт с востока заметно просветлел. Сельджуки знали, что в наступающий день не миновать битвы, но совсем не ждали её начала в столь ранний час. Воины только пробудились и о выстраивании в боевой порядок никто и не помышлял, когда совсем рядом с лагерем раздался кыпчакский клич. Его подхватили тысячи голосов, и удивлённые сельджуки увидели, как на них надвигается стена сомкнутого строя всадников. Тяжело вооружённые, укрытые металлическими доспехами кыпчаки не оставили никаких шансов передовым лагерям мусульман. Немногие обратились в бегство. Большинство, воспылав присущей тюркютам храбростью, почти безоружными бросались навстречу врагу, погибая под копытами и ударами копий. Всё пространство огласилось криками и воплями. А из темноты, словно стена призраков, снова вырвался тесно сомкнутый строй, за ним ещё один, и тяжело вооружённая конница врезалась в самую глубь врага, оставив позади обрушенные палатки и горы трупов. Сельджуки быстро пришли в себя. Те, кому повезло расположиться лагерями в тылу, успели облачиться в доспехи и выстроиться. Кыпчаки, успев к тому времени изрубить едва ли не половину султанского войска, теперь с каждой минутой замедляли своё продвижение. Всё чаще на их пути вставали полностью вооружённые, готовые к сопротивлению отряды, и вскоре, воодушевляя так и не сломленных мусульман, в утреннем воздухе раздался крик: «Аллах Акбар!» Диск красного солнца уже достаточно приподнялся над горизонтом, и его лучи отразились на шлемах воинов, которые в тесных рядах, перейдя в рысь, мчались навстречу,