г
Самое ужасное, что может случиться с человеком – это падение. Нет, не тяжелая болезнь, не пожар, не жуткое безденежье, и даже не предательство.
Падение – это дно. Человек просто умирает, превращаясь в амёбу, которая только и делает, что существует, удовлетворяя природные потребности. Когда люди падают, они далеко не сразу замечают это, потому что сие действие происходит ничтожными шагами. Но ведь, в конце концов, один за другим шаги становятся пройденной дорогой, с какой бы скоростью они не делались. Точно так же падение совершается малыми шагами: человек ныряет в пучину отвратительного образа жизни, и если поначалу его это пугает, то со временем он привыкает, и, в итоге, не представляет себя ничего другого, кроме как.
Мало кто мог подняться после того, как падал на огромное расстояние. Если быть честной, я не знаю таких людей, и сомневаюсь, что они когда-либо существовали. Но, как говорится, «никогда не говори никогда». Возможно, среди тысяч упавших найдётся один, что воспротивится своему грешному пути, и поднимется с трудом на колени, а, затем, найдёт в себе силы подняться и на ноги.
Может быть, и я смогу?
Глава 1
1
Голова раскалывалась от жуткого похмелья. Ещё бы ему не быть жутким: вчера в баре «Drink, too drink!», пристроенном к моему мотелю, я выпила по меньшей мере пятнадцать рюмок виски, одну за другой. На спор с каким-то китайцем. А ещё я подцепила сексапильную девушку к себе в номер, перед этим распив с ней по стакану крепкого фирменного коктейля, который оказался явно лишним в моём организме, потому что после визита в мой номер – непроглядная тьма. Я совершенно не помню, что было дальше. Кроме… Вот чёрт.
Я открыла глаза и поняла, что нахожусь в своём номере. Солнце слепило глаза, а раз я не задвинула на ночь шторы, то из этого следует, что я была не просто пьяна – катастрофически пьяна. Ведь я никогда не забываю занавесить окна на ночь. Пришлось снова закрыть глаза. Тошнит просто адски. Я повернулась на бок, отвернувшись от солнца, и провалилась в сон.
– Вставай, безобразница!
Я открыла глаза, ощутив, как кто-то лягнул меня ногой. Взгляд метнулся в сторону раздражителя. Ну конечно. И отчего же вдруг мне так сильно захотелось врезать этой наглой швабре по её накрашенному личику? Какого, собственно, хрена она меня трогает?
– Да вставай ты уже! Иначе я возьму ключи от твоей колымаги, а потом…
– Дай сюда ключи, эй! – с ярким выражением гнева на лице я подскочила с такой невероятной скоростью, что всё происходящее вокруг включилось в режим замедленного действия. Рот блондинки, которая ещё вчера в баре казалась мне чертовски притягательной в силу моей любвеобильной и периодически бисексуальной натуры, а на данный момент представшей перед моим взором обычной простушкой с вполне заурядной смазливой внешностью, медленно открывался и закрывался, складываясь при этом в игривую ухмылку. Этим она напомнила мне рыбу, которую волны выбросили на берег – она задыхается от отсутствия воды и обильного количества кислорода в жабрах, но тем не менее надеется на то, что ещё попадёт обратно в свою скромную речку, чтобы продолжить путешествие по течению.
Я скинула с лица выражение гнева и бросила на неё беглый взгляд. По её улыбке было всё ясно: типичная феминистка-лесбиянка, которая терпеть не может мужчин, но при этом предпочитает мужеподобных девушек. И хотя я явно не подходила под этот критерий, ночь, судя по всему, мы провели вместе.
– Да не злись ты так, Кэт. Время близится к вечеру, а мы проспали практически тринадцать часов.
Я молчала. В душе я понимала, что она ждёт продолжения, но среди моих установок было «Не ложиться в постель с одним и тем же человеком дважды». Когда-то я нарушала данное правило, но в то время его и не существовало в помине в моей голове среди прочего бардака. И одним из исключений была моя влюбленность (любовь).
Кажется, я забыла имя этой блондинки. А может быть, она не называла мне его? Впрочем, это не столь важно. Всегда можно воспользоваться банальным мужским (не женским!) правилом, которое заключалось в том, что если не можешь вспомнить имя девушки, с которой у тебя была бурная ночь, то всегда можно заменить его на «киса, солнышко, зайка, милашка, любимая, дорогая, милая», и так далее.
– Отдай ключи от машины, дорогая…
– Только в том случае, если ты встанешь с постели сию же минуту, а затем мы пройдемся до кафе, где попьем кофе за разговорами!
Блондинка широко улыбнулась, показывая ровные зубы. В глазах читалась похоть, которую я так не переношу на трезвую голову. Больше всего на свете мне хотелось собрать вещи, и укатить из этого мотеля, подальше от этой девушки. Надо прекращать напиваться так сильно, иначе я потом и себя не смогу вспомнить. Но необходимо взять себя в руки, и не грубить, а то я себя знаю. Посидим совсем чуть-чуть, поскольку я не собираюсь оставаться в этом мотеле ещё на одни сутки. Необходимо перекусить, да и кофе сейчас пригодился бы в моем организме в качестве топлива.
– Пошли, но ненадолго. Мне нужно ехать дальше.
– Я