его, пока он не вернется ко мне. Мысль об этом невыносима. Ему нельзя быть одному.
Родители поневоле планируют жизнь своих детей.
Как только жизнь ребенка вверяется твоим заботам, ты начинаешь задавать себе ВОПРОСЫ. На кого будет похож ребенок, когда вырастет? В какие игры он будет играть? Найдет ли свою любовь? Потом ты начинаешь планировать это будущее, откладывая деньги на его первый автомобиль, первый дом, первый незастрахованный несчастный случай на лыжном курорте в чужой стране. Но иногда жизнь делает такой непредвиденный головокружительный поворот, что все твои планы оказываются в беспорядке разбросанными на дороге.
И вот я ехал домой из больницы, постоянно прокручивая в голове слова кардиолога. Нашим ответом на первоначальный диагноз, поставленный десять лет назад, было пренебрежение. Да на хрен эту жизнь, которая только и может, что так огорошивать! Честно говоря, я поставил достаточно пьес Ибсена, чтобы понимать: судьба часто глумится над нами и приходится лишь наилучшим образом справляться с этим. Жизненный сценарий Ханны тянул на трагедию, но мы вознамерились сыграть ее как жизнеутверждающую голливудскую романтическую комедию.
Почти не думая про дорогу, я ехал на автопилоте по тихим полуденным улицам. Припарковавшись, я не сразу понял, что случайно остановился у театра. Я решил, что, пожалуй, зайду. Проверю почту, допишу монолог – все, что угодно. Все, что угодно, лишь бы не ехать домой. Я вошел через главный вход, открыв автоматическую раздвижную дверь. В ноздри мне ударил знакомый запах моющих средств и выдохшегося пива, и вместе с этим перед глазами предстала картина фойе, заполненного нарядно одетыми театралами, которые, стоя группками, заказывают джин с тоником и читают программки. Я уже собирался подняться наверх, когда из коридора, ведущего к кулисам, возникла Салли с двумя огромными мешками мусора в руках. Она с удивлением уставилась на меня.
– О господи, я думала, это Фил! – воскликнула она, роняя оба мешка.
– Фил? Что ему здесь делать?
– Ах, сегодня у него выходной, и он чинит дома водосточные желоба. От работы по дому у него всегда портится настроение, так что я прячусь здесь, занимаясь уборкой. Как там наша Ханна?
– Пришлось наложить ей на голову шесть швов, а утром ее поместили в кардиологию для обследования. Сказали, есть некоторое ухудшение.
– О-о, Том…
– Мы бывали там и раньше. Будь что будет и все такое прочее.
– Как она к этому относится?
– Знаешь, с циничным безразличием. Типичный тинейджер. Она послала меня домой за комиксами.
– Ну конечно.
– Просто стараюсь, чтобы мы удержались на плаву.
– У тебя получится. Всегда получалось.
Пока мы молча стояли в фойе, из двери, ведущей в зрительный зал, появился мужчина в сером костюме и подошел к нам. Я с недоумением взглянул на него: непривлекательное лицо с резкими чертами и пустые глаза выпотрошенной рыбы. Я догадался, кто это, еще до того, как Салли представила его.
– Это мистер Бентон из страховой компании, – сказала она с вымученной