смысле не затруднился прибегнуть даже к грубому средству, которое могло удаться только при полном невежестве и легковерии чеченцев. Он вывез с собой из Дагестана какого то муллу, также по имени Махому, и, поселив его в Маюртупе, распустил слух о появлении пророка, возвещавшего людям волю Аллаха. Народ, жадный до новостей, в ближайшую же пятницу повалил к Маюртупу. Мулла объявил что, должен явиться Имам – Харис. Народ заволновался, особенно когда, известный своими отважными разбоями, мичиковский чеченец Явко вдруг заявил громогласно, что имам уже явился, что он его лицезрел и видел совершенные им чудеса. Ему поверили на слово, и возбуждение умов достигло высшей степени. Таким образом, опасная и довольно грозная для нас пропаганда стала расти, так сказать, у порога нашего собственного дома. Получив известие о том, что творилось в Маюртупе, Греков приказал схватить обоих проповедников Махому и Явко скоро был схвачен, но на пути в Грозную скоропостижно умер, как полагают отравленный ядом. Стр. 317… Роль пророка, как оказалось впоследствии, сыграл герменчугский чеченец, Яух – юродивый, которого одни считали сумасшедшим, а другие блаженным. 13-го января 1825 года Греков прошел дремучие леса Гойта, Марта, Гихи. Несколько деревень были истреблены, вырывались сады, Курчалинцы и совсем переселены на левый берег Сунжи. С нашей стороны стрельба велась исключительно Ингушами, выславшими в отряд свою конницу. Присутствие ее при наших войсках имело большое значение. «Еще впервые, – писал Греков, – ингушеское знамя развевалось в пределах чеченской земли, и чеченцы увидели в своих ненавистных противниках врагов опаснее других народов и даже наших казаков, поступающих с чеченцами гораздо человеколюбивые, нежели ингуши. Даже жители надтеречных аулов, и те не могли скрывать к ним своей ненависти. Стр. 319. Совсем в других отношениях стояли к нам карабулаки, давно обратившие свои аулы в притоны беглых кабардинских абреков. Особенно дурною славою пользовалось деревня Чурут Арешты, жители которой, с своим старшиною Джантемир Куцуровым открыто разбойничали по большим дорогам. Карабулаки также, как ингуши, были вековыми врагами чеченцев, но Бей – Булат и Махома успели уже смягчить эту ненавидеть и приобрести влияние по крайней мере в тех лальних аулов, которые лежали в невылазных трущобах. Зарождавшаяся дружеской экспедицией, решился истребить Чуруч – Арешты и, если будет можно, захватить самого Джантемира. В конце января 1825 года войска скрытно выступили из Преградного Стана, но экспедиция с первых же шагов пошли неудачно. Вовремя предупрежденные нашими мирными чеченцами, жители успели испортить дороги, сломать мосты и завалили теснины срубленными деревьями так, что несмотря на все усилия войска не смогли пробиться через эти преграды. Убедившись что здесь нужен целый батальон с топорами, Греков повернул отряд назад на Сунжу. «Еще в первый раз не имел я успеха, писал он Вельяминову, – и должен был
