и предпринимателей, а также бывших рабов.
Канцлер Тамбовцев заулыбался еще шире:
– А сам-то вы в это верите? – немного ехидно спросил он.
– Знаете, другой информации я в газетах не видел, – ответил мистер Клеменс, немного подумав, – но я и читал в последние годы лишь те газеты, что выходят в Нью-Йорке и Новой Англии, а до того – в Калифорнии. А что тут не так?
– Скажите, – спросил канцлер Тамбовцев, – а вот почему тогда южане были недовольны существующим положением вещей?
– Мы, южане, – ответил мистер Клеменс, – очень не любим, когда другие заставляют нас поступать так, как они считают нужным.
Мой югоросский друг отрицательно покачал головой.
– Увы, Сэм, – сказал он, – это не единственная причина, и даже не основная. Более того, то, что вы читали в прессе, мало что имеет общего с настоящей картиной Реконструкции. Давайте для начала послушаем Билла Джонсона. Билл, прошу прощения за то, что заставляю вас вспоминать о трагических событиях, которые приключились с вами и вашими близкими. Но не могли бы вы рассказать мистеру Клеменсу про то, что случилось с вашей семьей?
Билл начал свой рассказ. Сначала мистер Клеменс смотрел на него недоверчиво – так, впрочем, как и обычно. Но потихоньку его лицо менялось. И вот Билл закончил свой рассказ словами:
– Так я оказался в Константинополе. Но мое сердце осталось там, у могилы моей несчастной Александры, и там, где лежат останки моих детей.
И тогда Клеменс встал, подошел к Джонсону и обнял его за плечи. Через пару секунд, похоже устыдившись своих эмоций, он вернулся на свое место на диванчике.
– И такое происходит в нашей стране?! – воскликнул он. – Хоть я и живу в Коннектикуте, я все-таки южанин, пусть и из Миссури. И сейчас кровь стынет в моих жилах, когда я слышу о том, что там происходило на самом деле.
Канцлер Тамбовцев только грустно посмотрел на него.
– Сэм, – сказал он, – когда Ли подписывал капитуляцию, ему было обещано прощение для всех южан, кроме тех, которые совершили тяжкие преступления, как, например, комендант Андерсонвилля, и возвращение нормальной жизни в южные штаты, уже, конечно, без рабства. Запомни – политики в Вашингтоне никогда не выполняют своих обещаний, если считают, что им это невыгодно. Так было, так есть и так будет. Вместо обещанного возвращения нормальной жизни у южан отняли практически все права, наделив ими только негров, саквояжников и немногих скалавагов…
– А что это такое – скавалаги? – удивленно спросил мистер Клеменс.
– Скалаваги, – ответил канцлер Тамбовцев, – это южане, которые поддерживали янки. А саквояжники – северяне, которые пришли на Юг после войны, все имущество которых помещалось в одном саквояже. Теперь многие из них страшно разбогатели, а некоторые даже стали сенаторами, как, например, небезызвестный Паттерсон, сенатор от Южной Каролины.
– Но меня с ним знакомили, – ответил мистер Клеменс, – и он произвел на меня неплохое впечатление.
– Сэм, – с горечью сказал