не радовало и не доставляло удовольствия Анюте. Даже общение на форуме с поклонницами Шакира и просмотр его фильмов не могли надолго вытянуть её из пучины глубокой депрессии. Она машинально выполняла все свои домашние, материнские и супружеские обязанности, но больше не проявляла в этом ни капли заинтересованности. К чему ежедневно до блеска драить квартиру, если к вечеру повсюду будет неизменный адский срач, устроенный детьми?.. К чему наряжаться дома, если через пару часов весь наряд будет заляпан пятнами от молока, шоколада, каши, детских слюней или чего-нибудь похуже?.. К чему стараться готовить что-нибудь вкусненькое и оригинальное, если неспешно поесть – с чувством, с толком, с расстановкой – всё равно не удастся?.. Только устроишься с тарелкой, как тут же начинается: мама то, мама сё, мама дай откусить, мама и мне тоже дай попробовать… Даже кофе нельзя выпить спокойно, не прерываясь на то, чтобы ответить на сотню детских вопросов. Да что там кофе – в туалете посидеть невозможно, в этой «комнате для медитаций», ведь кто-нибудь из детей обязательно начнёт ломиться в дверь и допрашивать с пристрастием: «Мама, ты тут? А что ты там делаешь? Писаешь или какаешь?»
В конце концов, забеспокоился даже муж, который прежде считал все её «заскоки» банальной блажью засидевшейся дома и заскучавшей женщины, полагая, что Анюта просто с жиру бесится. Кстати, её увлечение индийским кинематографом он тоже относил к блажи, к бабской придури, думая, что коль скоро у супруги есть время смотреть эти тупые фильмы с песнями-плясками, а затем читать обсуждение этих же тупых фильмов в интернете – не так уж она и загружена.
– Ну, хочешь… – неуверенно сказал он однажды за ужином, наблюдая, с каким безразличным лицом жена подаёт ему тарелки, приборы и хлеб, – наймём тебе помощницу по хозяйству? Пусть приходит два-три раза в неделю. Прибраться, там, или еду приготовить…
– Нет, – отказалась Анюта тусклым голосом, – мне не нужна помощница по хозяйству. Вот от няни бы я не отказалась… Такой няни, которая могла бы хоть на пару-тройку часов в день полностью изолировать детей от меня. Пусть ходит с ними гулять, что ли…
Сергей отложил вилку и укоризненно взглянул на супругу.
– Анютик. Мне крайне неприятно это слышать. Такое ощущение, что ты ненавидишь собственных детей… Так же нельзя!
Она подняла на него глаза, но сил не было даже на то, чтобы отстаивать свою точку зрения, доказывать и спорить. Ею овладели усталость и полное равнодушие ко всему происходящему.
– Мама! – донёсся тем временем из комнаты пронзительный Юлькин крик. – Костя порвал мою тетрадку по математике! – и, после небольшой паузы:
– Мама!!! Алиса рисует моими фломастерами на стене!
Через пару мгновений в кухню притопала возмущённая Алиса и тут же наябедничала:
– Мама! Люля миня пабиля! Па зёпе! – а раздавшийся в ту же минуту из комнаты громкий рёв братишки как бы служил доказательством тому, что «па зёпе» получил ещё и Костик. Ну,