говорите, как престарелый брюзга, – улыбнулся старик. – И это в неполных семь лет. Ваш ход мыслей не перестает меня удивлять. Я слышал, вы сегодня отказались от обеда. Вот, это для вас.
Он достал с подноса под столиком чашку и положил сверху палочки.
Кайоши уставился на еду и смотрел, не мигая, целую минуту.
– О-о, простите-простите, – рассмеялся Цу-Дхо. – Вы не найдете там ни сокровищ, ни деликатесов, даже если будете смотреть всю ночь. Это всего лишь жареный рис и ломтики лосося.
– Я просто смотрю, нет ли там червей, – грустно сказал взрослый Кайоши. – В тот день они подложили червей в мой обед. Вы помните, Цу-Дхо, как наш сад кишел червями во время сезона дождей? Я тогда частенько ужинал в этой комнате.
– Ну как, вкусно? – спросил настоятель.
– Сойдет, – отозвался Кайоши, прикрывая рот ладонью, и торопливо опустил ее, чтобы поправить сползший до локтя рукав.
– Вы все-таки большой аккуратист, – заметил настоятель. – Здесь вас никто не видит, ешьте спокойно. Можете даже измазаться рисом по самые уши.
– Я прячу от вас синяки, – сказал взрослый провидец. – Все мое тело было тогда в синяках. Они щипали меня там, где одежда скрывала следы их преступлений. Вы не знали, Цу-Дхо? Или делали вид, что не знаете?
– Почему бы вам не подружиться с кем-нибудь, Кайоши?
– Потому что дружить можно только с равными по статусу, – отозвался мальчик. – Здесь таких нет. И никогда не будет.
– Вы не слишком высоко себя оценили? – повел бровью настоятель.
– Нет, – решительно сказал юный провидец. – Друзья не завидуют друг другу. А мне всегда будут завидовать. Так что я как-нибудь обойдусь.
– Что ж, тогда могу я стать вашим другом? – спросил Цу-Дхо. – Уж я вам точно не завидую.
– Я буду приносить вам кучу денег и без этого, – сказал Кайоши, укладывая палочки на пустую чашку. – Давайте будем просто разговаривать и ужинать вместе.
– Что ж, я и не рассчитывал получить от вас другой ответ, – вздохнул старик. – Ну, пусть будет хотя бы так. Иначе вы совсем разучитесь вести беседы.
Взрослый Кайоши бахнул дверью и выбежал в коридор.
– Не хочу это видеть, – прошептал он. – Я не должен видеть прошлое.
Он вышел в сад и, минуя бесконечные тени провидцев, бросился к берегу Красного озера. Дождь из лепестков, подсвеченных заревом востока, вдруг превратился в летний ливень, а потом запахло яблоками и хурмой. День прошел за минуту, и вместе с вечером на храм опустилась осень. В мареве заката полыхали клены и черемуха, где-то взрывали фейерверки в честь праздника урожая. Потом огненные сумерки сменились ночью. Листья опали, в саду зажглись фонари, а на небе осело звездное крошево – остатки съеденного кем-то солнца.
Кайоши наконец добежал до озера. Оно было все таким же огромным и мертвым. Ветер перекатывал темную воду. Скелеты деревьев, как толпа нищих старух, гляделись в отражение и плакали остатками листьев.
Провидец заметил вдалеке, на мостках для медитаций, чей-то силуэт. Это снова