общими-то усилиями, бог даст, и будем свободными. Жаль только етова не увижу.
– Бог милостив! – сказал митрополит. – Все могет быть!
– Неет, владыка, неет! Чую… Ты уж мойво Митьку поддержи.
Митрополит ответил:
– Для етова и стараюсь.
Тут стали заходить слуги и заносить разные явства. Выловив момент, когда они остались одни, Алексий сказал:
– Боюсь я, как бы Олгерд, пронюхав про нашу слабость, не попробовал бы гостем нежеланным явиться на Русь.
В это время вновь зашли слуги с подносами. Расставив принесенное на стол, старший посмотрел на князя. Тот, показав глазами на иноземную бутылку, попросил:
– Налей-ка!
Взяв кубок, князь тяжело поднялся.
– Дорогой владыка! – начал он, опустив кубок почти до стола. – Я рад видеть тебя, мое сердце разрывается от счастья, что на Руси такой митрополит, для которого забота о ней – самый его святой долг. За тя… – Князь качнулся, вино слегка выплеснулось за стол.
Но он удержался и молодцом осушил бокал. Присев, князь взял глухариное крылышко, добыча Дмитрия, и обглодал его. Положив косточки на блюдо, полотенцем вытер губы и, показывая на зажаренную птицу, не без гордости сказал:
– Митина добыча.
– Да, – вздохнул митрополит, – Дмитрий будет замечательным князем. Только малость ему надо подрасти.
Иоанн не захотел развивать эту тему, она была ему неприятна, и спросил:
– А как князья?
Владыка и тут не стал юлить:
– Знаешь, Иоанн, по-разному. Ярославский, Тверской, Тверской, – он второй раз это слово произнес с ударением, – да и Костромской, Можайский, они крепко стоят за Москву. Но, не скрою, Суздальский, Ростовский… есть и другие, на которых надежда плоха.
– Даа! Но думаю, твои молитвы, владыка, да если это удастся… – митрополит понял, что князь всерьез надеется на этих духовных посланников, – то Русь устоит. И не только… – Дальше он не договорил, схватился за грудь и уперся головой в стол.
Митрополит как молодой подскочил к князю.
– Тебе плохо, Иоанн? Лекаря крикнуть?
– Не надоть! Щас пройдет.
И точно, через некоторое время он уже выпрямившись сидел за столом. Но митрополит понял, что его скорее надо укладывать в постель. Он поднялся. Князь попытался сделать то же.
– Сиди, сиди, – усадил его митрополит и, подойдя к двери, крикнул: – Эй, есть кто-нибудь?
Точно из-под земли появился служка. Владыка приказал отвести князя в опочивальню. Князьи слуги помогли митрополиту облачиться в его шубу, подали шапку и проводили до саней. Благословив их, владыка сел в сани и поехал к хоромам.
Хоть дорога была короткой, но он думал о разговоре. Поднимаясь на свой крылец, он вдруг вспомнил об Литве. «Эх, жаль, не оговорили, – подумал он, – а противник грозный! Надо ехать туда, – решил митрополит, – туда ехать, как в пасть… Но чем не пожертвуешь ради Руси».
Да, Литва была опасна. Время для нее, чтобы подорвать мощь Московии, приближалось. Олгерд это хорошо понимал. Ума ему