лояльность к бренду компании, не говоря уже о повышении продаж, и, таким образом, улучшают жизни и сотрудников «Бродвей Депо», и покупателей. Но все его доводы разбивались о стену непонимания. Луизу не интересовали абстракции.
– У людей не бывает никаких отношений с ручками, – говорила она с лучезарной улыбкой девушки-чирлидера. – Заканчивается одна, покупают новую. И делу конец.
Джонатан терпеть не мог выражение «и делу конец». Он ненавидел все ее выражения. Однажды он пригласил ее на обед и попытался объяснить, какая связь существует у писателей и художников с ручками. Что когда пишешь гелевой ручкой – это как скользить по грязи или переносить штрихи из мозга прямиком на бумагу. А владелец шариковой ручки – это человек эконом-класса, с которым и знакомиться-то не стоит. Либо же кто-то очень требовательный, но изо всех сил маскирующийся под свою противоположность. А от одной мысли о том, чтобы рисовать ручкой-маркером, ему вообще становилось плохо. Во вьетнамском фьюжн-ресторане, который он выбрал за его тонкие вкусовые подтексты и текстуру, она заказала хорошо прожаренный стейк, а потом так пристально и долго на него смотрела, что ему пришлось идти в туалет и проверять, не превратилось ли его лицо в миндальное печенье.
– Луиза, – наконец сказал он, изо всех сил стараясь не заорать на нее. – Неужели тебе не скучно? Неужели тебе до смерти не надоела эта никчемная работа в никчемной компании с никчемной рекламой изо дня в день, каждый из которых не менее никчемен?
Она выслушала его, задумалась надолго, а потом посмотрела на него особенным взглядом красивых пустых серых глаз.
– А десерты здесь съедобные?
Когда исходники для сегодняшних рекламных блоков упали к нему на рабочий стол, он открыл файл. «Скидка 30 % на пластиковые папки, только сегодня». «Новое поступление! Струйные картриджи из Китая!» «Спецпредложение на кресла для руководителей! С низкой или высокой спинкой!» «Шкаф для картотеки, 5 новых дизайнерских оттенков!» (Когда в последний раз кто-то покупал шкаф для картотеки?) Список был бесконечным. Он не смог заставить себя дочитать его, поэтому приступил сразу к делу. Первая задача – обновить сайт, с которого магазины распечатывали флаеры. Ему доверяли настолько, что он мог вводить эти короткие рекламные заголовки прямо в макеты без одобрения руководства. И он этим воспользовался: «Предложение дня на кресла для руководителей! Ваши ягодицы заслуживают самого лучшего!» и «Ваш совершенно никому не нужный отчет будет смотреться гораздо лучше в папке с 20 % скидкой!».
Вздохнув с сожалением, он стер написанное и принялся за работу. Ровно в двенадцать Макс вышел со съемки, и они пошли на обед. В «Комрейд» почти никто не ходил обедать. Многие покупали хумус из соевых бобов и ели его с домашней органической питой и салатом коул-слоу со свеклой и рисовым уксусом. Кто-то ел салат из груши и граната или роллы с кожей лосося в симпатичных контейнерах из японского ресторана ОриГами. Джонатан и Макс ходили за гигантскими сэндвичами с ростбифом и горчицей на белом хлебе, которые продавались в последней оставшейся в Трайбеке старомодной