глаза. Наши взгляды встретились. О! Какие глаза! Оторопь взяла! Синь красоты неописуемой! Можно нырнуть и уже не вынырнуть никогда. Лицо редкой красоты на длинной шее. Но всё тело до подбородка забрано монашеским одеянием. Есть только лик, от которого захватывает дух! Смотрю. Молчу. И пара молчит.
Вдруг эта женщина снимает с себя часть одежды схимницы, которую носят на шее и надевает её на меня. Подарок. Только что он означает, мне неведомо. Как и само название этой части одежды схимницы. При этом она не произнесла ни слова.
Делаю шаг. И вот я уже стою напротив мужчины. В отличие от женщины с ростом и лицом фотомодели (но нынешние дивы по сравнению с нею просто убогие замарашки или уродки), мужчина мал. На голову ниже её. Их рост резко контрастирует по сравнению с обычным ростом мужчины и женщины. Всё наоборот. Женщина высока, мужчина низок. Примерно метр пятьдесят пять, не больше.
Лицо мужчины представляло из себя по виду лицо подвижника или пустынножителя. Густая чёрная борода. Растёт прямо от глаз. Но она не заслоняет серебряного креста. Тот покоится поверх бороды. Глаза карие, маленькие. Кожа у обоих смуглая или это следы южного солнца. По строению лица мужчина и женщина являются эллинами.
Это, однозначно, греки, а не русские, сирийцы или персы. Волосы мужчины густые, чёрные, с синим отливом и едва заметной проседью. Лицо очень и очень суровое. Мужественное. Видно, хлебанул через край скорбей и ужасов. Сердце словно запеклось у этого низенького человека. Он ничего мне не дал. Руки у обоих были свободные.
В какой-то момент я подумал, что всё это бесовские призраки. Меня просто разыгрывают. Тут же по моим ногам пробежал едва заметный ветерок. Покрывала или монашеские одежды немедленно ответили лёгким покачиванием в такт ветерку. Это ощущение тихой, спокойной прохлады было настолько реально и в тоже время необычно, что я до сих пор помню то состояние.
Самое главное, что осталось в моём сердце – духовное слияние, в котором пребывала эта пара. Такого единства, единения душ, соединения душ, взаимопонимания душ, на Земле просто нет.
Православные семьи. Семьи священников. Что о них можно сказать? После того, что я почувствовал, глядя на эту пару небесных жителей, о каком-то смысле создания таких семей можно только молчать. Это биологические фермы размножения и воспитания человеческих мальков. Физиология совокупления по уставу для одних. С очень быстрым переходом к половому воздержанию для других. И только!
Формы христианского быта. Настолько заземлённого по сравнению с увиденным, что даже красота земных женщин после лица Иустины стала казаться мне каким-то уродством. Вокруг себя я находил только вырождение. Она, эта форма, наполненная полноценной христианской жизнью, смирением, терпением, причащением, не приведёт ни в эту церковь, ни к этому удивительному союзу двух душ, ставшей одной. С сохранением свободы каждого. Трудно осквернённым языком объяснит состояние тех, кто в раю. Ещё труднее достичь его!