есть какие-то родственники?». Я говорю: «Да, у меня брат тут двоюродный – полковник инженерно-десантных войск, адъютант маршала». Говорят: «Че ж ты молчал, звони ему немедленно». Приехал брат, поговорил с ними две минуты, вышел: «Ты с ума сошел? Это называется спекуляция. А друга своего больше никогда близко не подпускай к себе». Вот такая жизнь.
– Да и рок-музыку не разрешали слушать.
– Это был ужас! Когда открылась рок-лаборатория, меня страшно стали туда затаскивать, а я никуда не затаскиваюсь обычно, а тут – ладно. Липницкий мне говорит: «Надо, Серега, давай». Я и пошел. Потом мне звонят, говорят: «Тексты на литовку приноси». Отпечатываю эти тексты, приношу их. Мне: «Да ты с ума сошел, это в жизни тебе не залитуют, ты что, тут в каждой строчке не пойми чего. Иди, переделывай».
Я, как идиот, три дня сидел, переделывал каждое слово… Но я же умный, я подписался фамилией мамы – Змиевский. Принес эти 22 текста. Из 22 текстов залитовали как ты думаешь сколько? Один. Причем я его тоже переделал, назывался он «Северные цветы», там слова такие: «Из мест довольно отдаленных вернулся ты спустя 5 лет и вспоминаешь восхищенно сиянья северного свет. Ах, сколько раз за те 5 лет ты видел в небе…». В стиле «Машины времени», а-ля Подгородецкий. «Но над собою видел севера цветы. Если их увидел ты, то даже блеск огней Москвы затмить не может этой дивной красоты». Какая-то ерунда! Вот я переделал только две первых строчки: «С ударной стройки отдаленной вернулся ты, сказал “привет”». А дальше ни одной строчки не поменял! Было: «Из мест довольно отдаленных» – ясно, человек в лагерях 5 лет отсидел!
Но это какое-то самооскопление, вот так сидеть, переделывать песни…
– Макара попрекают за то, что он в «Поезде» строчки поменял…
– Да, было:
«Вагонные споры – последнее дело,
Когда больше нечего пить.
Но поезд идет, бутыль опустела,
И тянет поговорить».
А стало:
«Вагонные споры – последнее дело,
И каши из них не сварить.
Но поезд идет, в окошке стемнело,
И тянет поговорить».
Все же едут и бухают, это же естественно…
О профессиональной музыкальной карьере тогда еще не помышляли
– И бухали, и бухают, и будут бухать. Что у этих людей в голове было, я понять не могу! Что их заставляло?
– А эти люди, они неистребимы, понимаешь. Эти люди – это кто? Чиновники, которые за это зарплату получают, а больше они ничего не умеют.
– Вернемся к околокрымской теме. Про украинский рок. Многие считают, что там гораздо более мелодичные команды, чем у нас – типа «Воплі Відоплясова».
– Правильно, потому что украинская песенная традиция в принципе гораздо более мелодична, более европейская. Все-таки русская народная песня, при всей ее интересности, сильно вгоняет в тоску. И она часто бывает диковата, тюркское влияние местами сильно чувствуется.
– Липницкий