работали в «Росконцерте».
– «Росконцерт». Переход «Машины времени» в «Росконцерт» фанаты трактовали по-разному. Некоторые – как предательство рок-движения. А для семей это было радостное событие? То есть это стабильность какая-то, государственная крыша, деньги?
– Переход из любительского в профессиональное был очень интересным, но достаточно сложным. Для нашей семьи с Валерой и для меня лично.
Валера закончил университет, работал в Институте химической физики Академии наук СССР и готовился к сдаче кандидатского минимума.
– Какой факультет?
– Химический. Пророчили ему очень хорошую карьеру научного сотрудника, ученого, так как он был из семьи ученых. Оба его родителя были химиками, кандидатами химических наук. В какой то момент уже стало невозможным совмещать хим-физику, науку и гастрольный график. Был уже отрыв, пришлось оставить стабильную работу и уйти в никуда. Для Валерия переход был сложным. Кстати, мама Валеры была очень против его ухода и занятия музыкой и до последнего сражалась, чтобы он не оставлял работу в хим-физике.
– Прямо уж в никуда, «Машина времени» гремела в то время по всей стране, это был самый популярный коллектив.
– Все равно. Женя, ты забываешь, что тогда у каждого советского человека должна была быть трудовая книжка. Да и гарантий никаких не было, что завтра по звонку «сверху» их не выгонят из «Росконцерта».
В Советском Союзе после дневного отделения человеку, получившемувысшее образование, просто уйти было нельзя: молодой специалист должен был отработать 3–4 года по распределению, и необходимо было открепиться через Министерство Высшего образования. Открепиться ему нужно было либо по состоянию здоровья, либо по семейному положению, либо тебя переводили в другое учреждение. Вообще, химический факультет МГУ славился музыкантами. Там учился Александр Ситковецкий гитарист «Високосного лета», «Автографа»), где они с Валерием и познакомились, учился Тимур Мардалейшвили из «Аракса», который работал в соседней лаборатории с Валерой. Тимур и Валера дружили, они ездили на каникулах на курорты Черноморского побережья, на южный «чес», зарабатывая деньги на танцах. Когда мы с Валерой начали встречаться, первый, с кем он меня познакомил, – был Тимур.
Тимур ушел в «Аракс», потому что принес справку, что у него была аллергия.
Аллергия на вату! Его отпустили.
С переходом в «Росконцерт» открывались перспективы. Во-первых, это было уже признание. Во-вторых, коллектив принадлежит государственной организации.
Это была стабильность. Гастрольный график стал более плотным, начались открытые концерты. Подпольные концерты, когда в любую минуту могла приехать милиция и непонятно, чем закончится концерт, ушли. Их уже не преследовали органы правопорядка (милиция) за незаконную деятельность. По стране они ездили много, но в Москве концерты давали крайне редко. Все-таки их зажимали.
– Выплачивалась какая-то зарплата или были гонорары за выступления?
– Была зарплата, в зависимости