но никогда не говорил об этом открыто.
И вот однажды он зашел в комнату отдыха и сказал: «Холли, у меня для тебя новость».
Мы в пятидесятый раз смотрели, как тонет «Титаник». На улице лило как из ведра, и больше нечем было заняться. У меня слипались глаза – в такую погоду меня всегда клонило в сон. Я смотрела в окно, представляя, что вернулась в Ирландию, где все время идет дождь. Меня увезли оттуда в пять лет, но я до сих пор все отчетливо помнила. Я видела маму на вершине зеленого холма. В черном вязаном платье с высоким воротом, с развевающимися на ветру сияющими волосами. И дождь был таким мягким, что казалось, будто идешь сквозь шелковую пелену. Я сидела на «бобовом пуфе», и Грейс положила голову мне на колени, так что я перебирала ее красивые косы и мечтала о буре. На экране мелькали кадры, в которых Кейт Уинслет бежит за топором.
– Заткнись, не мешай! – рявкнул Трим на Майко.
Он обожал «Титаник» и мог смотреть его бесконечно. Не дай бог захрустеть чипсами во время просмотра – Трим тотчас взрывался и был страшен в гневе.
– Да-а, что за новость, Майко? – протянула я без всякого интереса и едва не получила по носу от Трима.
Майко дернул головой, приглашая меня выйти. Так что я оставила Кейт Уинслет бежать по коридору корабля и последовала за Майко в маленький кабинет для персонала, где хранились все документы. Папки лежали в серых коробках, подписанных именами воспитанников, и, чем дольше ребенок оставался в Темплтон-хаусе, тем больше коробок у него накапливалось. У меня их было шесть штук – больше, чем у кого-либо.
Майко занял крутящееся кресло. Я села на деревянный раскладной стул возле окна и уперлась ногами в мусорную корзину. Отсюда я могла видеть сад – серо-коричневый, насквозь промокший, и это зрелище доставляло мне удовольствие. Я представляла себя на месте Кейт Уинслет с топором и, улыбаясь, думала о том, как бы расправилась с негодяем, который хочет жениться на деньгах.
– Холли, – начал Майко.
– Да. Что?
– Ты хочешь знать, что за новость, или нет?
– Неважно.
– Речь о помещении в семью, Холли.
Я пожала плечами. Сколько раз я это слышала, и все без толку.
– Это как раз то, что ты хотела. Симпатичная пара. Детей нет. Живут на другом конце боро[5].
Он так лучезарно улыбался, будто я выиграла в лотерею. Я потянулась вперед, достала из мусорной корзины смятый бумажный шарик и принялась жонглировать.
– На этот раз тебе крупно повезло, – добавил Майко.
– О, да?
– Честное слово. Я уже обсудил это с Рейчел.
Рейчел – социальный работник, и это совсем не то, что куратор, который не целый день, но проживает в доме вместе с подопечными. Социальный работник просиживает в офисе с девяти до пяти, как и любой служащий.
– Она с ними встречалась, и они показались ей хорошими людьми, – продолжил Майко.
Хорошие люди. Я изобразила рвотный рефлекс, засунув два пальца