понимаете: разговоры о том, что избранные, то есть вы, спасете свет от какого-то там зла, сила комет, армия мертвых, и вся тому подобная ерунда, просто фантазия его больного рассудка! Боги, вслух, это звучит еще нелепей, чем в голове. Хе-хе… О Тот который знает, верни людям разум! Вы вдруг понадобились всем: этому вездесущему… этому придворному любимчику Леману, с его нелепыми идеями, проектами, успех которых можно объяснить только случайностью, каким-то фатальным идиотским везением. Вы вдруг стали нужны Харуму. Этому хитрому, скрытному, постоянно копающемуся в твоей голове червяку. Он ведь не слушает тебя, он считает. Каждый твой ответ всего лишь цифра в длинном примере под названием «ты сам». Каждый раз он его пересчитывает и выводит новый ответ. Один опрометчивый шаг и все твои плюсы станут одним бесконечным минусом. А теперь вы стали нужны… А теперь вы вдруг понадобились этому слепому… этому… – Он вдруг замолчал. Чтоб немного успокоиться, опустил глаза, и с присвистом выдохнул, сквозь плотно сжатые зубы.
– Кому еще мы понадобились? – спросила Акха.
– Никому. Нет, больше никому, – снова, как ни в чем не бывало, улыбнулся он. – Я выпил слишком много этой дряни, – скривился он, покосившись на кувшин. – Просил вина, а принесли эту гадость. В голове кисель, заболтался я с вами; мысли наружу прут, как мухи, через дырявую занавеску, зато рука не болит.
– Вы проболтались эрл, – подозрительно произнес Эламир. – Так кому же все-таки мы еще нужны?
Маер пожал плечами, но пророка это не убедило. Встревоженный голос Эламира вновь раздался в нависшей вдруг тишине.
– Акха, о чем он сейчас думает? – спросил он, пододвигаясь к столу, пытаясь рассмотреть Маера получше.
– Если б я знала, – посетовала Акха. Такого ответа Эламир ожидал от кого угодно, только не от нее.
– А я думал, ты все знаешь, – иронично заметил Маер. Некоторое время девочка испытующе рассматривала его глубокие голубые глаза, наблюдала за поворотами головы, и движением губ, но ни взгляд, ни мимика не выдавали волнения. Акха обратилась к Эламиру:
– Мы не можем ему верить. Он изменился. Я заметила это, как только он вошел. Я больше не слышу его… – значительно произнесла она. – И серебрянных, которые пришли с ним, тоже не слышу. Они стояли у восточной башни. Решила, что мне показалось, но нет. Может, они здесь и не причем, и я теряю свой дар просто, потому что время его пришло, но скорей всего дело все-таки в них. Ведь вас я слышу, и Приота слышу, и солдат на стене слышу, а этих нет. Эрл Маер, признавайся, что ты нацепил на себя – браслеты, кольца, амулеты?.. Кто дал тебе их? Тот слепой старик, который приехал сюда вместе с Талином Ротриком?
– Какой еще старик? – удивился эрл.
– Ты знаешь о ком я. Ты проболтался. Твои руки выдают тебя. Ты сжался. А уши покраснели – верный признак. Ты что-то прячешь.
– Неужели покраснели? – тонкие пальцы Маера помяли пушистую мочку уха. – Придумываешь?
– С кем ты Маер, – обескуражила Акха прямым