вскользь, вообще не открывался. Но Иван уже привык в сложных ситуациях обходиться и одним глазом. Струг качнулся, и он ухватился за лавку, чтобы не упасть: над бортом показалась мокрая голова Замятно Романова. Несколько крепких рук ухватили его за рубаху и штаны, миг, и казак упал на дно лодки. Струг покачался еще и затих, лишь слегка подрагивая на донской волне. Казаки, подгребая веслами, молча всматривались вперед, в сполохи костров у подножия башен. Иногда там мелькали неспешные тени – турки-охранники уверены, что никто не осмелится и близко подобраться к каланчам.
Жесткий металлический скрежет встревожил ночную тишь: бревна толкнули тяжелые цепи, и они закачались, заскоблили друг о дружку массивными звеньями, каждое с голову человека. На берегу забегали, полетели над волнами турские крики, вспыхнул огонь на башне, охранники засполошничали[24]. Свет факела, отраженного от вогнутого металлического листа, прошил Дон почти до середины. Другой – с противоположного берега – отправил тусклую полосу ему навстречу. Казаки затихли, лишь руки нервно сжимают сабли: не дай Бог, враги что учуют.
Лучи потрогали друг друга бледнеющими кончиками, словно поздоровались, и желтые полоски разбежались в разные стороны. Пусто на реке. Недружный залп двух десятков пушек с башен вспенил темные воды. Глухо пальнули тяжелые мортиры с высоких каменных стен Азова, отзываясь на тревогу у каланчей. Ядра шумно плюхались в реку, летели темные брызги, шипела холодная вода. Казаки напряженно ждали.
– Руби второй, – Иван Косой скомандовал в голос – за таким грохотом туркам его не услышать.
Еще один плот, распавшись на отдельные бревна, отправился вслед за первым. Выстрелы начали затихать, у подножия башен янычары раскладывали новые костры, не надеясь на слабые лучи факелов, продолжавшие щупать темную воду, словно слепец лицо незнакомого человека. Бревна снова толкнули цепи, и они закачались, скрежеща. Вновь замелькали тени у огней на берегу, с башен громыхнули пушки. Мортиры Азова в этот раз промолчали.
Вскоре казаки отправили по реке и последний, третий плот. Сами тихонько толкнулись веслами следом, саженях в пятидесяти. И вновь гремели цепи и раздавались залпы, но в этот раз уже редкие, да и факелы лишь махнули желтыми сполохами по воде и погасли – янычарам надоело стрелять по топляку.
Струг Косого резко ускорился, за ним ударили веслами и остальные. Как пули из пищали преодолели расстояние, отделяющее от преграды. На самой середине, где цепи глубже всего погружались в воду, казаки дружно сиганули в темную реку, и тяжелые посудины сразу приподнялись над волнами. Ухватившись за борта одной рукой, второй упруго потянули на себя донскую воду. Приподнявшиеся на пол-аршина струги перемахнули через цепи, опасно царапнув днище и зашумев железными переливами. Пушки промолчали. На одной из башен подняли фонарь, и луч прочертил прямую линию через протоку. Но чуть-чуть опоздал – лодки стремительно уходили к морю. Первая часть сложной операции прошла успешно.