нам о возвращении Отца. Я даже усмехнулся – чертов старик так быстро опомнился от случившегося с ним и уже готов принять наши церемониальные поклоны и насквозь фальшивые поздравления с очередным благополучным возвращением. Впрочем, на этот раз не таким уж и благополучным.
Эта мысль заставила мои губы раздвинуться в улыбке.
Я неторопливо проследовал в свой чертог, где меня уже ждали слуги, подготовившие церемониальные доспехи. В отличие от своих братьев я носил легкий изящный доспех белого цвета, оставлявший мне полную свободу движений и не выглядевший устрашающе. Плечи мои укрывал темно-синий плащ, голову я оставил непокрытой – меня раздражало все, что хоть несколько притупляло мой слух. После некоторых событий Отец запретил брать оружие на встречи родственников, поэтому пришлось ограничиться кинжалом в голенище сапога. Впрочем, когда дело доходит до битвы, я полагаюсь на свою хитрость и Лимфу.
Окинув себя взглядом в ростовом зеркале, я снова улыбнулся и отправился в тронный зал, чтобы вместе со всеми преклонить колено перед нашим Отцом.
К моменту моего появления в зале были уже почти все отпрыски Его Величества. Я имею в виду, все живые отпрыски. Подавляющее большинство из нас пало от рук собственных братьев и сестёр. А мы, выжившие, четыре брата и две сестры, обменялись сухими приветствиями и фальшивыми улыбками.
У всех нас разные матери, и никто со своей незнаком. Полагаю, что их уже нет в живых. Отец забирал нас в чертоги младенцами и растил так, как считал нужным, неудивительно, что из нас выросли убийцы. Но, несмотря на нашу общую разношерстность, я отличался больше всех. Приятно видеть, как ненавидящие друг друга родственники временно объединяются против меня, едва я появляюсь на горизонте.
Большую часть жизни я выживал потому, что братья и сестры не считали меня угрозой в борьбе за престол и, пока они резали друг другу глотки, травили, подсылали убийц и придумывали прочие, более оригинальные способы убить друг друга, я оставался в стороне, незаметный, иногда появляющийся в кадре, чтобы натравить одного брата на другого, подставить сестру перед Отцом или подначить кого-нибудь на заведомо провальную авантюру. Но, когда нас осталось семеро, родственники кое-что смекнули и возненавидели меня больше, чем кого-либо. Я, конечно, надеялся довести свою игру до конца, а именно до получения мной трона, но все же приятно получить признание. Теперь я мог только улыбаться им как можно искреннее и с преувеличенным интересом справляться об их жизни. В любом случае никто не даст честного ответа.
– На этот раз что-то случилось. Что-то серьезное, – произнесла Эйр, вскидывая брови. Ее образ наивной дурочки и целительные навыки помогли ей прожить так долго – ее просто не воспринимали всерьез.
– Каждый раз происходит что-то серьезное, – перебила Фула, наша старшая сестра. – Все проблемы уже давно решаем мы.
Под «мы» она, конечно же, подразумевала себя. Справедливости ради стоит отметить, что она самая рассудительная из нас, так что решать государственные проблемы у нее действительно получается лучше