позицию, его солдаты отступают твердо и стройными рядами. Однако одно орудие каким-то образом снимается с передка, происходит некоторое смятение, и храбрые солдаты в первый раз подаются. Тогда Клебер, чтобы задержать неприятеля, ставит офицера с несколькими солдатами у моста и говорит им: «Друзья мои, защищайте это место до последней капли крови». Они буквально исполняют это приказание, а между тем подходит главный корпус и придает делу другой оборот. В итоге вандейцы отогнаны и дорого платят за свое минутное торжество.
Все эти события происходили 19 сентября. Приказ двинуться вперед, так неудачно исполненный Сомюрской и Анжерской дивизиями, еще не дошел до Люсонской и Ниорской дивизий по причине больших расстояний. Бейссер всё еще стоял в Монтегю, образуя правое крыло Канкло, и не был прикрыт. Канкло, не желая понапрасну подвергать его опасности, приказал генералу выйти из Монтегю и приблизиться к главному корпусу и в то же время велел Клеберу идти к нему, чтобы прикрыть это движение. Бейссер по нерадению плохо стерег Монтегю, и Лескюр и Шаретт напали на его отряд и вырезали бы его, если бы не храбрость двух батальонов, которые своим упорством замедлили погоню и отступление. Артиллерия и обоз пропали, и остатки отряда поспешили в Нант, где их принял храбрый резерв, оставленный в этом городе. Тогда Канкло решил отступить, чтобы его армия не осталась в одиночестве и без всякой защиты во враждебной стране, и вернулся в Нант со своими майнцскими молодцами.
Причина, помешавшая успеху и этой экспедиции в Вандею, очевидна. Главный штаб в Сомюре остался недоволен планом, отдававшим майнцскую колонну в распоряжение Канкло; неудача 5 сентября была для него достаточным предлогом, чтобы отчаяться в успехе плана и отказаться от него; отсюда контрприказ колоннам Ларошельской армии. Канкло, успешно двинувшийся вперед, оказался один, и проигрыш при Торфу сделал его положение еще более затруднительным. Между тем Сомюрская армия, узнав о его успехе, выступила опять и, если бы не поторопилась разбежаться, то, весьма вероятно, одержала бы верх. Очевидно, что опрометчивое отступление от условленного плана, плохая организация новых контингентов и сила вандейцев, собравшихся в числе более ста тысяч, стали причинами этих новых несчастий. Но не было ни измены со стороны сомюрского главного штаба, ни ошибки в плане Канкло.
Действие этих неудач было пагубным, потому что успешное сопротивление Вандеи оживляло надежды контрреволюции и непомерно увеличивало опасности, грозившие Республике. Наконец, если Брестская и Майнцская армии остались нетронутыми, то Ларошельская вконец расстроилась, и новобранцы последнего набора разошлись по домам и селам, распространяя всюду полное уныние.
Обе партии, на которые распалась армия, поспешили обвинить одна другую. Филиппо первым написал Комитету общественного спасения письмо, полное кипучего негодования, и прямо приписывал в нем измене контрприказ, данный колоннам Ларошельской армии. Шудье и Ришар,