пахала…. Как последняя, последняя тупая овца! Да у меня месяц переработок! Месяц!!! И я должна писать заявление на бс? Да вот хрен тебе, тварь! Выкуси! За счёт „Пис Даты“ я решила пожить? Разорить вас решила?! Подстилка же ты мураковская! Такая же гнида, как и он! Ноги моей больше… Мраааази! Хорошо, что в трудовую книжку себе до сих пор печать не поставила… сердцем чуяла».
В тот самый миг, когда Антон Павлович Коморцев, заходя на второй круг, тщательно укладывал рубашки в свой походный чемодан, предназначенный для дальних и долгих поездок, Марина, не снимая ботинок, стояла на мягком стуле, находившемся в пустынной приёмной Муракова. В её руках было шило.
Утром следующего дня секретарша, не любившая «больших огней», делавших её морщины более заметными, по просьбе собравшихся в «предбаннике» коллег, ожидавших начало совещания, всё же соизволила включить «нормальный свет». Тут-то и обнаружилась «одиннадцатая заповедь», выцарапанная на стене.
Утро бывшего менеджера по персоналу строительной компании «Пис Дата» было вполне умиротворённым. Врач, выписав лекарство, сказал, что они обратились вовремя, а значит, совсем скоро сынок поправится, осложнений быть не должно. Единственный момент, омрачавший жизнь Марины в то утро, состоял в том, что она, хоть убей, не могла вспомнить, как именно она выцарапала:
«Рабы немы»
или
«Рабы не мы».
И до того этот вопрос её занимал, что прям хоть возвращайся и смотри.
А вот каким было утро Антона Павловича Каморцева, увы, я не знаю.
Вы никогда не пожалеете
При Ольге Викторовне Бобровой Надя «мутить воду» боялась. С таким руководителем особо не подуришь – вмиг получишь по башке, а то и вовсе её лишишься. К тому же было вроде бы как неудобно, ведь придя по весне на собеседование на позицию менеджера по подбору персонала, Надежда Шмаль с полными слёз глазами умоляла:
– Возьмите меня на работу, очень вас прошу. Да, у меня совсем нет профильного опыта, но поверьте, я очень быстро всему обучусь и вы никогда не пожалеете о том, что взяли именно меня.
Ольге Викторовне, сказать по правде, выбирать особо было не из кого. Проектный институт предлагал весьма скромное вознаграждение, желающих работать за такие деньги было между «мало» и «очень мало». В итоге Шмаль приняли на должность менеджера, но её радость была скоротечной, хотя и вполне искренней.
Недавно перебравшись в сибирский мегаполис (поближе к сестре), Надежда начала осваивать науку выживания. За спиной остались бесконечные скитания по кавказским гарнизонам, несчастный брак и счастливый развод с муженьком, который с треском вылетел из армии за бесконечные пьянки и карточные долги.
На новом месте нужно было отстраивать жизнь сызнова, нужно было начинать практически с нуля. «Так почему бы не начать с должности персональщика? – рассуждала Надя. – Работа непыльная, вполне приятная, к тому же карьеру можно сделать