прошлым, с тем временем, когда мы еще не встретились с твоим отцом. В общем– то никто не думал, что это может как– то напомнить о себе сейчас. Мы едем к бабушке, и как сложатся дальнейшие обстоятельства, мы пока не знаем. Но нам бы хотелось, чтобы о нашем отъезде почти никто не знал. Во Францию в ближайшее время мы, наверное, не вернемся…
Сесиль замолчала и посмотрела на мужа. Он одобрительно кивнул. Марианна поняла, что пока больше узнать ей ничего не удастся. Она машинально встала и обняла мать и отца.
«Значит, бегство!» – Подумала девушка.
«Зачем и от кого или чего они пытаются ее оградить? Гораздо лучше и проще было бы знать истинную причину происходящего. От кого они прячутся?».
Но вопреки своим мыслям Марианна решила приободрить родителей:
– Все должно быть хорошо! – Сказала она.
– Не теперь! – Лицо Эжена Д Мара стало вдруг суровым, а тело напряглось, как тело зверя, почувствовавшего скрытую угрозу и готовящегося к прыжку:
– Разговор был кстати! – Резко сказал он, вставая, – боюсь, уходить нам надо будет прямо сейчас. Поторопитесь. Жду вас у лестницы на мансарду. Времени на сборы не более получаса!
Он поднялся со своего места и продолжил размышления вслух:
– Хотя если подумать логично, у нас не так много вариантов. От медведя убежать невозможно, надо выиграть схватку с ним…
Сесиль обреченно посмотрела на мужа, склонила голову и стала подниматься наверх. Она думала совсем по-другому.
Меньше, чем через полчаса Марианна стояла у выхода на мансардный этаж с небольшим кожаным саквояжем, имеющихся у них с мамой ценностей и частью отцовского багажа – медицинскими инструментами. Мама тоже была переодета мужчиной, она несла сумку с самым необходимым. Подошел отец. Из-под его куртки выглядывали рукоятки мушкетонов. Он поймал вопросительные, тревожные взгляды женщин и постарался их успокоить:
– Надеюсь, не пригодятся, – сказал Эжен Д Мар, – однако, лучше быть во всеоружии! – Он постарался приободрить улыбкой своих дам.
Затем отец дал по небольшому охотничьему ножу каждой, и Марианна, и Сесиль умело спрятали их за голенища своих сапог. Временные постояльцы дома бабушки Маргариты Д Мар под Малагой каждое лето учили Марианну пользоваться разным оружием, каким владели сами, и теперь это могло ей сослужить хорошую службу. А в метании ножей она превзошла даже отца.
– Пойдемте. Старайтесь не шуметь! – Скомандовал Эжен Д Мар.
Они вышли на крышу. Было видно, что он продумал этот отход. Сверху Марианна увидела, что у парадной двери распластался человек. Казалось, что он сильно пьян. Со стороны внутреннего двора доносился легкий шорох. По спине Марианны пробежал холодок. Они почти бесшумно миновали несколько крыш. С одной из них они спустились по лестнице, оставленной чьей – то заботливой рукой. Стало совсем темно. Мать схватила ее за запястье, и они почти провалились в бесформенную черную дыру. Марианна споткнулась, расшибла колено, но сумела сдержать крик и лишь сильнее стиснула ручку саквояжа. Они двигались