улучшить ее состояние, к сожалению, ни к чему не приводили. К полудню Жоффруа Де Пеньяк сжалился над бедной Сесиль и причалил к берегу. Внезапно напавшая «морская болезнь» на жену его друга была очень некстати, потому что они и так задержались в порту Парижа дольше, чем планировали по неведомым причинам Эжена Д Мара, и теперь была дорога каждая минута.
К берегу они пристали в безлюдной местности, чтобы избежать ненужных вопросов и непредсказуемых встреч. Через полчаса с ними поравнялась товарная барка, плывущая в Париж, но, к счастью, на них никто не обратил внимания.
Пребывание на твердой земле немного улучшило ситуацию: Сесиль перестало так отчаянно тошнить, и она смогла выпить хотя бы немного воды. Марианна, пользуясь передышкой, решила приготовить легкое снотворное, из запасов саквояжа своего отца. Жоффруа Де Пеньяк не торопил ее. Конечно, и он, и команда могли бы наплевать на страдания молодой женщины. Они повидали и не такое. Но обаяние, ум, кротость и утонченная красота Сесиль не позволяла относиться к ней без уважения. И к тому же, капитан никогда не позволил бы себе равнодушно взирать на болезненное состояние любой женщины, не говоря уж о жене друга и матери своей любимой крестницы, тем более, он уже начал понимать, с чем связано ее отвратительное самочувствие.
Крестный Марианны неторопливо прохаживался по берегу и гнал от себя тревожные мысли. Интуиция подсказывала ему, что надо быть начеку. Нехорошее предчувствие не покидало Де Пеньяка еще со вчерашнего вечера, но он старался гнать от себя тяжелые размышления и не показывать беспокойства перед командой. Однако расположение его духа с каждым часом становилось все мрачнее и мрачнее.
Как только снадобье было готово, они снова тронулись в путь. Сесиль Д Мар стало немного лучше, лекарство минута за минутой стало оказывать свое действие, и она потихоньку задремала. Марианна примостилась рядом с матерью и погрузилась в свои мысли.
Несмотря на всю драматичность сложившейся ситуации, девушка была рада снова поехать к бабушке, встретиться с командой «Голубки», своей «нянькой» Харпером и… Де Пеньяком младшим. Мысль о том, что Гийом Де Пеньяк посмотрит на нее своими зелеными глазами и улыбнется ей, грела сердце. Обычно Гийом не обращал на нее внимания, или относился как «к своему парню». Поэтому Марианна очень надеялась, что он придет к ним на обед, если «Голубка» постоит пару дней на рейде у Малаги. И тогда она оденет розовое платье с милым белым кружевом по вырезу, и постарается так затянуть корсет, что бы в вырезе появились такие же округлости как у Колетт… И, может быть, тогда он посмотрит на нее по-другому?! Нет, нет нет! Она и так хороша – сама по себе! Марианна всегда начинала злиться на себя за такие мысли. Не пристало ей об этом думать, глупо уподобляться этим курицам из курятника. Уж на дурочку Гийом Де Пеньяк точно не обратит внимания, да еще может и посмеяться! Не стоит думать о Гийоме! Марианна стала вспоминать о бабушке, Маргарите Д Мар.
Бабушка Марго, как ее называла Марианна,