улыбался. По-видимому, понемногу привыкал к нашей пикировке, уже не страшась, что мы разругаемся всерьез.
Сейчас заладит, когда был основан банк «Лютеция», подумал я. Привык танцевать от печки.
– Банк «Лютеция» был основан в ноябре девяносто первого, – сказал Слава, прикрыв глаза, будто читал отходную Салуцкому и его банку. – В те дни, если помните, либеральная общественность стеснялась спрашивать у нуворишей: откуда, мол, деньжата. Полагали дурным тоном.
– И этим пользовались все кому не лень, – подтвердил я.
– Заявленный капитал банка не превышал минимальной суммы, уже не помню какой, но оборот финансовых операций рос со сказочной быстротой. Процентная ставка была ниже, чем у других, а процент по вкладам был выше крыши. Многие полагали, что банк скоро прогорит. Но вкладчики несли и несли… Иногда до миллиона баксов в день. Просто не знали, куда складировать эти тонны денег. Было понятно, что добром это не кончится. Но банк процветает по сей день. По-видимому, на зависть конкурентам. И вот чем это закончилось.
– У них были должники? – спросил я.
– Подобные вопросы лучше передать Савранскому, – пожал плечами Грязнов. – Твоему новому другу. Но я бы не портил с ним отношения, пока он не даст тебе кредит на дачу.
Я проглотил это замечание. Оставил без ответа, как и многое другое. Слава привлекает меня не тем, что подсказывает, а тем, на какие неожиданные выводы своими рассуждениями наталкивает. То, что он сказал сегодня дважды про ноябрь девяносто первого, навело меня на мысль, что в последнее время убивают как раз банкиров, основавших свое дело именно в том году. С точностью до месяца-двух. О деньгах партии поговорили и забыли. Но деньги, и немалые, откуда-то возникли именно в те дни.
Надо полистать газеты тех дней. Мне все больше кажется, что шум по поводу партийных денег был призван отвлечь от денег настоящих. Может, я не прав. Но проверить стоит.
– Итак, на чем мы остановились? – спросил я.
– На том, что тебе следует поговорить с Савранским по поводу беспроцентного кредита для строительства личной дачи, – ответил Слава. – И заодно расспросишь его про Салуцкого. Банкиры не любят говорить о коллегах. Тем более о мертвых…
10
– …Или ничего, или только хорошее, – сказал мне банкир Савранский. – Помните это древнее изречение?
– Боюсь, это будет продолжаться, – сказал я. – И еще больше будет тех, о ком не говорят ничего либо только хорошее.
– Это намек? – поднял кустистые брови Борис Львович. – Запугиваете?
– Пытаюсь вычислить вашего потенциального убийцу.
– Ну что ж, – весело сощурился Савранский. – Поскольку вы меня уже числите трупом, значит, меня это правило не касается. Поговорим о мертвом банкире. С Семой Салуцким меня познакомил уже известный вам помощник министра Сережа Горюнов. Вам это ничего не говорит?
– Ничего, – пожал я плечами. – Кроме как о разносторонности интересов этого молодчика. Распространяются ли они на вооруженные силы, вот