девушка, хоть и не была красавицей, определенно показалась Реду привлекательной. Ее мягкие, округлые черты лица в сочетании с застывшим на нем грустным выражением придавали ее образу некоторую сладкую томность.
И хоть нос ее показался парню великоватым, это не так бросалось в глаза на смугловатой, будто слегка загоревшей коже. Да и губы девушки – маленькие и аккуратные, будто две вишенки, отвлекали на себя все внимание. Она была определенно уроженкой Пейсалимского княжества.
***4***
Редрик отошел на шаг. Ситуация его немного смутила, хоть недостатка общения с девушками он и не испытывал. Правда, опыт обычно сводился к перекидыванию парой фраз «по делу», либо к слушанью сплетен из окружающих поселений. Да и Ред в обсуждении не участвовал, так как не понимал, как предметы подобных разговоров могли волновать кого-либо.
– Мы знакомы? – неуверенно спросил парень.
– В одностороннем порядке. Ребятишки половину всего времени только тебя и обсуждают.
– С чего бы?
– Думают, что под личиной сына лавочника скрывается волшебник, – улыбнулась девушка.
Реда озадачил такой поворот. Он посмотрел на Смоки. Тот пряднул ушами и фыркнул.
– Дети часто додумывают небылицы. Все гораздо обыденнее – волшебный у меня только конь.
Парень погладил нос своего скакуна, тот чихнул. Грудь Реда покрылась язычками пламени. Смоки и Редрик встретились взглядами. Человек смотрел осуждающе, животное – лукаво.
– Ты горишь, – в некотором замешательстве прокомментировала девушка.
– А ты – не представилась.
– Далила, – быстро сказал девушка, наблюдая, как пламя гаснет само собой. Затем захихикала. – Действительно, обыденность – на уровне пересчитывающего монеты полурослика.
Редрик почему-то покраснел.
– Колдун-колдун, не горит и не мерзнет, – в один голос нараспев кричали Билли и Элли.
– Не мерзну я, потому что пашу как вол, а не горит только эта штука, – Ред дотронулся ладонью до блокады. – Вот ее-то, мне оставил настоящий колдун.
– И почему же?
– Да как и всем – знал слишком много, – почесал затылок парень.
Рука утонула в густых как щетка разросшихся патлах. Он неожиданно заметил, что волосы уже неприятно лезут в глаза. Редрик с раздражением зачесал чуб пятерней назад.
– Что-то я зарос, – сменил он тему.
– Могу постричь, – предложила Далила.
– Щедрое предложение.
– Ничего подобного. Просто – возможность вернуть хоть часть долга за то, что ты заботился о детях. Это очень много значит для меня, Редрик.
– Это не одного меня… То есть не я один… – снова смутился Ред.
Он вообще особо никогда не получал благодарностей от кого-либо. Отец вместо них давал новые поручения, Гизмо был бестактен, Валенсия – молчалива. А тут услышать столь теплые слова, да от незнакомой девушки. У парня заплелся язык. Теперь покраснели и уши. Девушка засмеялась.
– Знаю.