совсем непохожа на мою.
– Откуда ты?
Конечно, девчонка ничего не говорит, вместо этого она снова уходит в темноту. На сей раз я не иду следом, а продолжаю разглядывать корабль. Точно корабль, вы только посмотрите на него! Разбился почти вдребезги, но вот это явно кусок обшивки, там – двигатель, а здесь, похоже, иллюминатор.
Первые переселенцы построили свои дома из кораблей, на которых прилетели. Потом, конечно, в Прентисстауне появились настоящие деревянные дома, но Бен говорит, что после приземления надо как можно скорей соорудить себе укрытие, а проще всего его соорудить из подручных материалов. Наши церковь и заправка до сих пор отчасти сколочены из обшивки тех кораблей, некоторые отсеки даже сохранились целиком. И хоть этой горе железа досталось не на шутку, если посмотреть на нее под правильным углом, можно увидеть старинный прентисстаунский дом. Дом, который упал с неба и сгорел.
– Тодд! – раздается из темноты лай Манчи. – Тодд!
Я бегом мчусь за псом и девчонкой, огибаю обломки и вижу перед собой часть корабля, которая сохранилась лучше остальных. Можно даже различить дверь, к которой ведет коротенькая лестница, и свет внутри.
– Тодд! – лает Манчи, и я направляю на него луч света. Он стоит рядом с девчонкой, которая неотрывно смотрит на что-то внизу. Я свечу туда фонариком и вижу две вытянутые груды одежды.
Только это не одежда, а трупы, так?
Я подхожу ближе. Один труп – мужчина, у которого почти все тело и одежда обуглились. На лице тоже ожоги, но все равно видно, что это мужчина. Во лбу зияет рана, которая убила бы его и без ожогов, но какая уж теперь разница, он все равно умер. Умер и лежит на болоте.
Я свечу фонариком дальше, рядом с ним женщина, верно?
Мне спирает грудь.
Первая настоящая женщина в моей жизни. Это как с девчонкой: я никогда не видел женщин живьем, но если б на свете были женщины, они были бы вот такими.
И она, конечно, тоже мертвая, только с виду не разберешь, почему она умерла: ожогов и ран нет. Наверное, от удара ей перебило внутренности.
И все-таки это женщина. Самая настоящая.
Я направляю луч света на девчонку. Она не шарахается.
– Твои родители, да? – тихо спрашиваю я.
Хотя девчонка молчит, я почти уверен, что это ее родители.
Я смотрю на обломки, на канаву и все понимаю: девчонка прилетела сюда с мамой и папой. Корабль разбился, они умерли, она выжила. И неважно, откуда они прилетели, из Нового света или откуда-то подальше. Они умерли, она выжила и осталась совсем одна.
А потом ее нашел Аарон.
Когда удача не с тобой, она против тебя.
На земле видны следы волочения: похоже, девчонка сама вынесла трупы родителей из корабля и притащила сюда, желая похоронить. Но в болоте можно хоронить только спэков, потому что после двухдюймового слоя грязи начинается сплошная вода.
Трупная вонь мешается с болотной, так что по запаху не разберешь, сколько они тут пробыли.
Девчонка по-прежнему смотрит на меня пустыми глазами: не плачет, не улыбается – ничего. Потом проходит мимо, возвращается по следам