Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни
часы показывают половину восьмого. Мне нужно поскорее разыскать Энди – ей явно не терпится отправиться домой спать.
Она ждет меня на сестринском посту. Молодая и хорошенькая, ее густые черные волосы собраны в пучок, а легкий изгиб изящной шеи выдает усталость. Она похожа на поникший цветок.
– Все без изменений?
– Агааа, – говорит она, пытаясь сдержать зевоту.
– АЧН Дороти еще не прислали.
Это про анализ на абсолютное число нейтрофилов, особенного типа лейкоцитов, играющих ключевую роль в борьбе с инфекциями. Чтобы мы могли отпустить Дороти домой, уровень ее нейтрофилов должен снова повыситься до нормального значения.
– Бедный Ричард Хэмптон – не знаю, что они собираются с ним делать.
– Но план-то уже какой-то составили?
– Я ничего такого не слышала.
– Что-нибудь еще по поводу Шейлы?
– Господи, неужели и правда была такая необходимость переводить ее сюда посреди ночи? Сложно было дать ей нормально поспать? – недоумевает Энди.
Признаюсь, раньше я недооценивала ее из-за внешнего вида. Глупо с моей стороны. Она чертовски хорошая медсестра.
– Ну ты же знаешь их: посылайте в Питтсбург, там разберутся, что делать, – пожимаю плечами я.
Она хмурится:
– Ага, черта с два!
– Иди уже домой, – говорю я ей.
Она кивает и напоследок еще раз заглядывает в свои записи:
– Ой, подожди, у нее еще боли в животе.
– В животе?
– Ага. Не очень серьезно, но ей больно.
Я сжимаю губы и задумчиво морщу лоб. Это может быть что угодно.
Я киваю.
– Увидимся, – говорю вслед. Она медленно уходит и снова зевает, уже не пытаясь это скрыть.
В больнице такое и называется дружбой. За нашим формальным на первый взгляд общением прячется нечто гораздо большее. «Иди уже домой», – сказала я Энди, вместо того, чтобы признаться, как я ей восхищаюсь, и пожелать всего хорошего. На подобное попросту нет времени.
Я смотрю на белую маркерную доску, от которой меня отделяет сестринский пост. На ней начерчена таблица в двадцать восемь строк, перед каждой из которых стоит номер одной из наших двадцати восьми палат. Сразу после номера палаты идут первые три буквы фамилии лежащего в ней пациента: закон, защищающий конфиденциальность наших пациентов, запрещает нам писать больше. В следующей колонке указан лечащий врач – то есть специалист, который несет ответственность за пациента и проводит утренний обход, однако вовсе не обязательно будет присутствовать в больнице в течение дня, чтобы разбираться с возникающими проблемами. Всю эту работу – повседневный медицинский уход – выполняют интерны и резиденты, медсестры, а также помощники врачей, чьи имена перечислены в остальных колонках следом за лечащим врачом.
Интерны и резиденты проходят в клиниках интенсивную медицинскую подготовку, которой предшествуют четыре года обучения